Джек на Луне

— Ошибка, Джеки. Маме понадобится новая порция лекарства вечером. Она может ее получить, а может — нет. Ни вечером, ни завтра, ни послезавтра… Ты хочешь увидеть, как она будет биться на полу в луже собственной рвоты? Или как она спокойно заснет в своей постели? Что ты хочешь, Джеки? Выбирай! — он в последний раз вдавил меня в стол и отпустил.

— Что это вы здесь делаете, мальчики? — голос ма звучал так жизнерадостно и обыденно, что мой разговор с отчимом показался каким-то нереальным кошмаром. Я отвернулся к окну, чтобы скрыть мокрое лицо. А Сева ответил, как ни в чем не бывало:

— Джек помогает мне точить карандаши. Верно, Джек? А что у нас будет на ужин?

— Хм-м, как насчет утки? Сегодня мне хочется сделать что-нибудь особенное.

Себастиан шагнул ей навстречу. Забота в его голосе звучала так искренно, что у меня свело зубы:

— Ну что ты, Катюша. Стоит ли так напрягаться? Ты же неважно себя чувствуешь.

— Я прекрасно себя чувствую! — заявила ма. — Эти твои успокоительные — просто чудо. Все как рукой сняло.

— Тогда на ночь примешь еще две. Тебе нужно выспаться. Как ты думаешь, Джек?

Я молча кивнул. Сзади послышался звук поцелуя.

После того дня все пошло, как обычно. Днем школа, башня по ночам. С родаками Каспара отчим все как-то утряс, в полицию они не заявляли. Мать теперь принимала свое "успокоительное" сама — один раз днем и один раз на ночь. Спать без него не могла. Я запомнил название таблеток и пробил их в тырнете. Был все-таки шанс, что Себастиан мне соврал, и мать бесилась вовсе не из-за лекарства. Но все оказалось правдой. После того, как я посмотрел на ютубе видео мужика с абстинентным синдромом, мне вообще поплохело. И как эту хрень доктора только людям выписывают? Ведь без рецепта его не продают! Еще я узнал, что слезть с дряни можно, только постепенно снижая дозу, и занять этот процесс может несколько лет. Короче, рехнуться можно! Моя травка по сравнению с транком была просто как соммерсби перед водкой.

В школу я таскался чисто по инерции. Башка вроде уже так не болела, но пищало в ухе периодически, и со слухом чудеса какие-то творились. То слева вообще ничего не слышу, то дальние разговоры — как рядом. Как-то пру вниз по лестнице к стиралке свои шмотки, а ма по телефону разговаривает, почему-то в гостевой комнате и вполголоса. А до меня все доносится, как через стетоскоп.

— …изменилось. Раньше всегда внимательный такой был, заботливый, обнимал, целовал. А теперь… ну, вроде как он все еще делает это, но как-то… не знаю, по обязанности что ли. Теплота ушла. Теплота и еще… страсть, что ли? Понимаешь, Люсь, раньше я всегда чувствовала, что Сева меня хочет, а теперь…

Блин! Мамины откровения подслушивать я вовсе не собирался. Подхватил вывалившийся на ступеньку носок и прокрался на цыпочках дальше. Но в уши так и лезло то, что было для них не предназначено.

— Как у нас в постели? Ну, Люсь, ты даешь о таком спрашивать! Что? Другая? Нет, конечно, не думала! Ты что, правда так считаешь? Нет, с работы он всегда вовремя возвращается. Один раз только задержался. Секретарша? Да ну, бред! Я видела эту мымру старую. Вся в морщинах и очки, как у Тортиллы. Бабы коллеги? Ну, есть. Ой, Люсь! Точно! Там одна такая блондинистая фифа, молодая…

Я наконец спустился в подвал, где стояла машинка, и звуки сверху отрезало. Бедная мама! Значит, она начала-таки что-то подозревать, даже в своем дурмане. Вот почему она тряпки Севины однажды обнюхивала, а когда я ее за этим делом случайно застукал, смутилась и наорала, что я без дела по дому слоняюсь. Вот только духами от рубашек отчима не пахло, мне ли не знать.

С Адамс мы разошлись, как в море корабли, и тоже отчасти из-за треклятого уха. Вообще удивительно, что она меня так долго терпела. Радости с меня было — никакой.

На кемпинге я больше не появлялся. Боялся, что девчонка снова ко мне в штаны полезет, а там — штиль. С заработком тоже ничего не вышло. Сначала домашний арест помешал, а потом перепонка хренова. Я басов ведь вообще слева не слышал, писк один, как тут танцевать? Позориться только. В общем, попросил Наташу отцу передать, что не могу. Что другую работу на выходных нашел, в городе. И платят там заведомо больше.

Короче, девчонка решила, что я ее френдзоню. Или что у меня другая. В сторону Лэрке она точно косо поглядывала. Но сцен никаких не было, нет. Просто в один прекрасный день смотрю, а она уже на перемене с Брианом во всю сосется и в меня глазками стреляет. Типа заметил, нет? Мне так даже легче стало. В ухо больное не жужжит никто. Вот я и расслабился. Как потом оказалось, зря. Но это я снова скакнул вперед событий.

А случилось так, что меня пригласили на пати. У Луизы родаки уезжали на весь викенд — велнес-отель, все дела. Хата пустая.

— Приходи, Джек, — Луиза оскалила акульи зубки и сексуально тряхнула шваброй. — Куча народу будет. И не только из класса, — она подмигнула голубым веком и наклонилась к уху, в котором почти заросла дырка. — Из Силкеборга приедут та-акие девчонки. Они видели рекламу твоей задницы. Теперь хотят посмотреть все, — и захихикала.