Джек Ричер, или 61 час

Ричер перестал думать о женщине с приятным голосом, когда услышал крики в вестибюле полицейского участка. Кричал один человек – по телефону. Сначала беседа носила формальный характер, потом он заговорил вежливо и начал защищаться. А закончилось все громкими воплями. Далее в споре приняли участие три стороны. Старик за письменным столом – в кабинет Холланда, Петерсон – Холланду, старик в вестибюле – дежурному, и снова Петерсон спорил с кем-то из участка.

– Проблема с байкерами, – сказал Петерсон. – Только что позвонил один из них. Пропало трое байкеров, он спрашивал, почему мы ничего не делаем, чтобы их отыскать.

– И что вы им ответили? – спросил Ричер.

– Мы сказали, что работаем над этим.

– И?

– Они заявили, что нам следует работать лучше, или они приедут в город и сами все сделают. Они сказали, что дают нам время до завтра.

Было без пяти пять дня.

Осталось тридцать пять часов.

Глава 17

Петерсон снова ушел, и Ричер остался сидеть в пустой комнате. Он посмотрел в окно, за которым все еще шел снег. Снежинки падали на землю в желтом натриевом свете. Небо потемнело, день заканчивался. Двенадцать тысяч душ находились в своих домах, грелись, смотрели телевизор, собирались ужинать. На севере кипела тюрьма. Никто не знал, что намеревались делать байкеры на западе. И неизвестный снайпер готовил второй выстрел.

Вернулся Петерсон.

– Шеф Холланд думает, что они блефуют. Он говорит, что их стратегия состоит в том, чтобы не нарушать закон и не давать нам повода против них что-то предпринять.

Ричер не ответил.

– А что думаешь ты? – спросил Петерсон.

– Есть только один способ узнать.

– И в чем он состоит?

– Разведка.

– Хочешь, чтобы мы туда отправились?

– Нет, пойду я, – сказал Ричер. – Мне в любом случае нужно осмотреть место, выяснить, что там такое.

– Но твой человек над этим работает.

– Ничто не заменит живого взгляда.

– Ты собираешься просто туда заявиться?

– Скажу, что я из армии. Проверяю нашу собственность – как и положено, два раза в год.

– И ты пойдешь один?

– Почему нет?

– Не получится. Они попросят документы.

– Нет, не попросят. Они сами не являются горожанами в полном смысле слова.

– Когда ты туда пойдешь? – спросил Петерсон.

– Чем раньше, тем лучше, – ответил Ричер. – Но в темноте это бесполезно. Значит, я отправлюсь туда завтра, на рассвете.

Петерсон сказал, что у департамента полиции есть запасная машина без опознавательных знаков и Ричер может ее взять. Время рассвета зависит от погоды, но он наступит между семью и восемью часами.

– Сейчас я отвезу тебя домой, – сказал Петерсон. – Ты сможешь отдохнуть.

Ричер покачал головой:

– Нет, отвези меня к Джанет Солтер. У нее есть свободная комната. Она говорила, что предложила городу свои услуги после того, как сломался автобус. Потом она сказала мне, что ей известно о кризисном плане. Фактически это было закодированное послание. Она хочет, чтобы, когда зазвучит сирена, с ней кто-нибудь остался. Представь себе, как она будет себя чувствовать, если все уедут.

Петерсон немного подумал и кивнул. Он хотел что-то сказать, но просто покачал головой.

– Я собирался сказать, что привезу твои вещи. Только у тебя ведь ничего нет.

– Скажи Ким, что у меня новая одежда. Скажи, что ты видел меня в ней. Я полагаю, она немного беспокоится. И передай, что я присмотрю за паркой ее отца. А еще поблагодари за гостеприимство.

Снегопад продолжался, но дороги между полицейским участком и домом Джанет Солтер все еще оставались в рабочем состоянии. Их чистили по меньшей мере один раз в день. Снегоочиститель отбрасывал снег на обочину, в результате получились четыре небольшие траншеи внутри одной гигантской. Все звуки поглощал снег. Мир замер в полной тишине. Снежинки оставались невидимыми, пока не оказывались в лучах фар. Они падали вертикально и неумолимо перед тихо ползущей машиной.

Снегоочистители сузили дорогу, поэтому Петерсон не мог повернуть на улицу, где жила Джанет Солтер. Припаркованный полицейский автомобиль занимал всю проезжую часть. Красные огни лениво поворачивались, превращая падающие хлопья снега в розовый цвет граната или брызги крови. Ричер вылез из машины Петерсона, застегнул молнию парки и протиснулся между багажником патрульной машины и сугробом. Сидевший внутри полицейский не обратил на него ни малейшего внимания, и Ричер в полном одиночестве зашагал посередине улицы. Следы от проехавшего утром автомобиля давно занесло. Воздух обжигал. На смену холодному дню приходила лютая ночь.

Ричер поднялся на крыльцо дома Джанет Солтер и потянул за звонок. Он представил себе, как женщина-полицейский поднимается со своего места и идет по персидскому ковру. Дверь распахнулась. Они поменялись местами. Открывать дверь пошла та, что раньше сидела возле окна в библиотеке. Она была высокой, волосы стянуты на затылке в хвост. Одна рука лежала на рукояти пистолета. Начеку, но без лишнего волнения. Профессиональная осторожность – и радость даже при минимальном разнообразии.