Джек Ричер, или 61 час

– Если повезет, они все окажутся одинаковыми.

Так и вышло. Втроем они направились в последний домик и увидели ту же картину: пустые комнаты, голые кровати, теплые обогреватели. Они проверили каждый матрас, каждую койку, каждый уголок. Даже заглянули в бачок туалета. Поискали расшатанные половицы и простучали стены в надежде обнаружить полый участок.

Ничего.

Было без пяти три дня.

Осталось тринадцать часов.

Затем они обыскали кухню. Ричер считал, что тут шансов даже больше. Кухню ни с чем не перепутаешь. Она одна на весь лагерь. Нечто более определенное, чем первый или последний дом. Но ключа там не было. Кувшины с мукой, сахаром и кофе все еще стояли на полках, практически пустые – в них невозможно было что-то спрятать. Не оказалось ключа и за полками, его не приклеили пластырем к нижней поверхности столов и не спрятали среди груды мисок.

После кухни они пошли обратно к каменному зданию, заходя в каждый дом. С каждым разом получалось все быстрее – к тому же дома были одинаковыми. Теперь они могли бы обыскать их с завязанными глазами или во сне. Но результат оставался неизменным. Они ничего не нашли.

Наконец они оказались в домике, ближайшем к каменному зданию, но тянули с обыском, потому что это был последний шанс. Ричер подошел к обогревателю, потом направился к последней постели в правом ряду.

– Здесь сегодня утром сидела девушка, – сказал он.

Холланд подошел к нему.

– Какая девушка?

– Байкер, лет девятнадцати или двадцати. Она единственная находилась в доме, а не снаружи. Остальные работали на расчистке снега.

– Она была больной?

– По-моему, она выглядела совершенно нормально.

– А дверь в дом была заперта?

– Нет.

– Может быть, она охраняла ключ. Это была ее обязанность.

– Вполне возможно. Но где она могла его оставить?

– А как она выглядела?

– Высокая стройная блондинка, как и все вы.

– Ты думаешь, она была местной?

– Метамфетамин лучше производить в сельской местности. – Потом Джек подумал: «Высокая стройная блондинка». – А сотовый здесь ловит сигнал?

– Конечно, – ответил Холланд. – Здесь плоская местность. Для ветра, пыли и электромагнитных волн тут настоящее раздолье.

– Позвольте мне воспользоваться вашим сотовым телефоном.

Холланд протянул ему телефон, и Ричер набрал номер, который помнил наизусть.

– Да?

– Аманду, пожалуйста.

Щелчок, гудение.

– Проклятье, где тебя носит? – сказал голос.

– Что? Ты теперь моя мать?

– Я пыталась с тобой связаться.

– Я нахожусь на базе ВВС. Пытаюсь пробраться внутрь. Ищу ключ. Мне нужно знать двадцать лучших мест, где можно спрятать небольшой предмет.

– Щель видеомагнитофона, чайник, туфля, внутри телевизора, в отделении для батарейки транзисторного приемника, в книге с вырезанными страницами, в сиденье машины, в бруске мыла, в тюбике с жидким сыром.

– Но их только девять. Ты безнадежна.

– Дай мне время.

– Здесь таких вещей нет.

– А что есть?

Ричер прошелся по домику, описывая все, что видит.

– Бачок туалета, – предложил голос.

– Уже проверяли.

– Рваный матрас?

– Нет.

– Отошедшие половицы?

– Нет.

– Тогда сожгите все и просейте пепел. Ключ ВВС сделан из того же материала, что и боеголовки. Пожар он наверняка переживет.

– Зачем ты меня искала?

– Потому что я знаю, что это за место.

Глава 27

Петерсон и Холланд слышали ее голос, доносящийся из сотового телефона, и подошли поближе. Ричер присел на койку девушки-байкера.

– Там построили приют для сирот, – продолжал голос в телефоне.

– Под землей? – спросил Ричер.

– Это было пятьдесят лет назад. В разгар холодной войны. Все сходили с ума. Мой приятель отправил мне досье. Предсказания о потерях были чудовищными. Считалось, что у Советов сотни ракет. Если они сделают полный запуск, им не хватит целей. Мы просчитывали разные сценарии, получилось, что все зависело от дня недели и времени года. В субботу, воскресенье или каникулы урон будет примерно равномерным среди всех слоев населения. Но в учебные дни, когда взрослое и детское население физически оказываются в разных местах, результат будет иным. Родители будут на работе, а дети, возможно, в убежище под школами.

– Или под партами, – сказал Ричер.

– Так или иначе, – продолжал голос, – но через две недели после запуска ракет соотношение выживших и погибших среди взрослого и детского населения изменится. Погибнет гораздо больше детей. Один парень из палаты представителей зациклился на этой мысли. Он хотел создать места, куда можно было бы отправить детей. Вот его план: некоторые местные аэропорты должны продолжать функционировать, оттуда он собирался отсылать детей в удаленные районы. Там следовало построить радиационные укрытия и жилые помещения. Он обратился в ВВС. Почесал им спинку, а они почесали спинку ему. Он сам был родом из Южной Дакоты – там и началось строительство.

– В местных сплетнях речь идет о скандале, – сказал Ричер. – А строительство приюта не тянет на скандал.