Джек Ричер, или 61 час

Петерсон сбегал к машинам и вернулся с тремя фонариками. Они включили их один за другим, и лучи высветили пустой бетонный бункер размером двадцать на тридцать футов, высотой в два этажа. Каменная оболочка служила исключительно для видимости. Внутри все было устроено предельно просто. В центре находилась винтовая лестница, уходившая вертикально вниз. Воздух в доме был неподвижным, сухим и древним, как в склепе. Как в усыпальнице фараона в пирамиде. Дырка для лестницы оказалась идеально круглой. Бетонный пол в два фута толщиной. Лестницу собрали из простых металлических профилей, и они по спирали уходили вниз, в темноту.

– Лифта нет, – заметил Петерсон.

– Для него требуется слишком много энергии, – ответил Ричер.

Он боролся с педантичной частью своего мозга, отметившего, что спираль является плоской фигурой, имеющей всего два измерения. Таким образом, спиральная лестница – противоречивое выражение. Правильнее сказать – винтовая. Винт – трехмерная фигура. Однако Джек промолчал. Он уже давно научился держать подобные мысли при себе. Возможно, Сьюзен из Вирджинии его бы поняла. Или нет.

– Вы можете себе представить? – нарушил молчание Холланд. – Вам семь лет, вы спускаетесь вниз и знаете, что не выйдете обратно до тех пор, пока не станете взрослыми?

– Если это вообще произойдет, – добавил Ричер. – На самом деле никто бы отсюда не вышел. Вся идея была совершенно безумной. Они просто построили самый дорогой склад в мире.

Рядом с шахтой лестницы из пола выходили две широких металлических трубы, примерно двух футов в диаметре. Они поднимались на высоту в ярд над уровнем пола, как дымовые трубы на плоской крыше. Прямо над ними в бетонном потолке имелись две круглых дыры. Одна из них являлась всасывающим устройством, соединенным с одной из фальшивых труб здания. Она была снабжена вентиляторами, фильтрами и газопромывателями для очистки зараженного воздуха. Другая предназначалась для отвода грязного воздуха через вторую фальшивую трубу. Однако работы так и не были доведены до конца. Вероятно, фальшивые трубы закупорили изнутри. Временное решение проблемы, просуществовавшее пятьдесят лет. Внутри бункера не было заметно следов снега или дождя.

Ричер подошел к одной из труб, посветил внутрь фонариком, и у него возникло ощущение, что он смотрит в колодец без дна. Изнутри труба была отделана нержавеющей сталью, гладкой и блестящей. Идеальное покрытие для свободного движения воздуха. Никаких завихрений. Здесь не возникнет накипи, не будет собираться грязь. Ведь никто не будет регулярно чистить трубы. Все, кто мог бы это делать, погибнут.

Ричер отошел от труб, наклонился над перилами и посветил фонариком вниз. И увидел ступеньки, которые по спирали уходили в бесконечность, окруженные простой стальной трубой. Места для перил не осталось – пространство было замкнутым.

– Здесь очень глубоко, – сказал Ричер, и его голос гулким эхом разнесся по бункеру.

– Наверное, так и планировалось, – сказал Холланд.

Когда-то ступеньки были выкрашены в черный цвет, но, судя по всему, по ним прошло множество ног, и краска стерлась. Ограждение вокруг лестничной дыры было изношенным и грязным.

– Я пойду первым, – сказал Петерсон.

Было без пяти десять вечера.

Осталось шесть часов.

Ричер подождал, когда голова Петерсона опустится на семь футов, и последовал за ним. Лестницу окружала идеально круглая вертикальная шахта из гладкого бетона. Пространство было ограничено со всех сторон. Очевидно, у строителей возникли проблемы при возведении этого сооружения. Голос из Вирджинии прочитал ему записи из присланных по факсу досье: «Чертежи несколько раз меняли из-за грунта, который им пришлось проходить». Строители постарались свести сверление к минимуму, и диаметр отверстия получился небольшим. Плечи Ричера задевали бетон с одной стороны и центральную трубу с другой. Но главной проблемой стали ноги. Из-за слишком узких ступеней винтовой лестницы Джеку приходилось идти на каблуках. И он уже понимал, что обратно будет подниматься на носках.

Они спускались вниз, вниз и вниз. Сначала Петерсон, затем Ричер, следом Холланд. Пятьдесят футов, семьдесят пять, наконец сто. Лучи фонариков оставляли росчерки в темноте, звенела под ногами сталь, воздух оставался сухим и неподвижным. И теплым. Как в шахте, изолированной от поверхности.

– Ты что-нибудь видишь? – спросил Ричер.

– Нет, – ответил Петерсон.

Они продолжали спускаться, двигаясь вниз по спирали, и лучи их фонариков описывали круги по часовой стрелке, освещая покрытые штукатуркой стены. Они проходили через странные акустические узловые точки, где шахта резонировала, точно отверстия в гобое, и звук их шагов по металлу разносился гармоническими аккордами, словно земная кора пела для них.

Двести футов.

Они продолжали спускаться.

– Кажется, я на месте, – наконец сказал Петерсон.

Ричер, громко стуча ботинками, спускался вслед за ним.

Потом он остановился и сел на предпоследнюю ступеньку.

Повел лучом фонарика влево, вправо, вверх и вниз.

Бесполезно.