Джек Ричер, или 61 час

Он вновь услышал голос из Вирджинии: «Какие-то нарушения в конструкции сделали сооружение бесполезным для чего-то другого».

Проклятье, так и было.

Шахта лестницы заканчивалась в подземном помещении, сделанном из бетона, идеально круглом, как втулка. Около двадцати футов в диаметре. Размером с гостиную. Но круглую. Точно комната из фильма о будущем. Из нее выходили восемь горизонтальных коридоров, по всем направлениям компаса, словно спицы в велосипедном колесе. Темные коридоры были погружены в глубокую тень. Пол в помещении оказался жестким, плоским, сухим и гладким. Стены – жесткими, плоскими, сухими и гладкими. Потолок наверняка тоже был жестким, плоским, сухим и гладким. Все вместе казалось четким, аккуратным и точным. Хорошая конструкция, надежная работа инженеров, крепкая постройка. Идеальная для исходных целей.

Цель была известна – приют.

Для детей.

Высота потолка составляла всего пять футов и шесть дюймов. Жесткая почва. Круглое помещение и расходящиеся из него коридоры пробили в узком шве между верхними и нижними пластами твердой скалы. Низкий потолок был неизбежен. И стал большим профессиональным разочарованием. Теоретически он был вполне адекватен для группы детей без взрослых, маленьких и голодных. Ричер мысленно представил инженеров, столкнувшихся с неожиданной проблемой, изучающих данные геологической разведки и вынужденных менять планы, смирившись с неизбежным. Технически приемлемо, наверное, сказали они, а это единственный стандарт, который понимали военные инженеры.

Однако это место было непригодно для чего-то другого, технически или как-то иначе. Даже с множеством оговорок. Оно не годилось ни для прошедших подготовку морских пехотинцев, ни для любых других военных целей. Здесь было нечего делать взрослым. Петерсон удалился футов на десять от центра, и ему пришлось встать на колени и втянуть голову в плечи. Потом он опустился на корточки. Его плечи касались потолка, и он с трудом продвигался вперед, точно утка, нелепо сгорбившись, как исполнитель русских народных танцев.

А Петерсон был на три дюйма ниже Ричера.

Ричер встал. Он стоял на нижней ступеньке. На девять дюймов выше круглого пола. Потолок был на одном уровне с его поясом. Вся верхняя половина его тела находилась в шахте.

Паршивое дело.

Холланд спустился по лестнице и встал рядом с ним.

– Здесь мы не услышим сирены, – сказал он.

– А ваш сотовый работает?

– Никаких шансов.

– Тогда нам нужно торопиться.

– После тебя, – сказал Холланд. – И береги голову.

У Ричера был выбор. Он мог ползти на коленях или сесть и продвигаться ногами вперед. Он выбрал второй вариант. Медленно и унизительно, но не так болезненно. Он слез с последней ступеньки, как неумелый гимнаст, сел и неловко продвинулся вперед на ярд, опираясь на пятки, костяшки пальцев и зад, словно ребенок, играющий в краба. Две вентиляционные шахты виднелись в низком потолке над ним и заканчивались футом ниже в бетоне. Три отдельных отверстия, одно пошире для лестницы, два более узких для труб, обрывались на предписанном расстоянии от поверхности, образовав смехотворное углубление в твердом скальном грунте.

– В семь лет я уже был выше, – проворчал Ричер.

Его голос вернулся к нему вместе со странным эхом. Акустика здесь была необычной. Бетон, на котором Ричер сидел, показался ему ни холодным, ни теплым. В воздухе чувствовался слабый запах керосина. И еще легкий сквозняк. Воздух поступал из вертикальной шахты лестницы и циркулировал через вентиляционные трубы. Эффект Вентури[34]. Дверь каменного здания, находящегося на высоте в двести футов над ними, осталась слегка приоткрытой, и ветер вытягивал воздух из бункера. Таким же образом пистолет-распылитель высасывает краски из резервуара или карбюратор – бензин из бака. Природа не терпит пустоты, поэтому воздух поступал внутрь с такой же скоростью.

– Двигайся, – сказал Холланд.

Ричер прополз еще ярд. Шеф полиции сошел с последней ступеньки, присел на корточки, как Петерсон, медленно повернулся и провел лучом фонарика по широкой дуге.

– Восемь коридоров, – сказал он. – Восемь вариантов выбора. Где находится лаборатория?

Вновь зазвучало эхо, и возникло ощущение, будто голос Холланда идет со всех сторон.

– Здесь нет лаборатории, – сказал Ричер.

– Должна быть. Где есть метамфетамин, там есть лаборатория.

– Где-то действительно была лаборатория, – сказал Ричер. – Когда-то. Но не здесь. В Нью-Джерси, Калифорнии или еще где-нибудь. Снаружи был знак.

– О чем ты говоришь?

Ричер провел лучом фонарика по полу. Он начал от нижней ступеньки и повел его вдоль слабых грязных следов, ведущих к противоположному проходу относительно того, рядом с которым он сидел. На юг, если Ричер находился на севере, и на север, если он находился рядом с югом. Он столько раз поворачивался, пока спускался по лестнице, что потерял ориентировку.

– Следуйте за мной, – сказал Джек.