Джек Ричер, или Граница полуночи

Надпись, выставленная в окне рынка, сообщала, что он закрыт. Внутри царил мрак. Дверь была заперта. Ни дверного молотка, ни звонка. Ричер вернулся к тому месту, с которого видел освещенное окно. Под ним, в дальнем конце здания, он разглядел дверь с низким крыльцом и скребком для обуви с одной стороны и урной с другой. Все выглядело очень по-домашнему. Вероятно, это был вход в жилую часть здания. От основания лестницы сразу на второй этаж. Туда, где находилось окно, в котором горел свет. Человек жил над магазином в буквальном смысле.

Звонок Ричер не нашел.

Он постучал, сильно и громко. И стал ждать. Никакого ответа. Он снова постучал — еще сильнее и громче. И услышал голос.

— Чего надо?! — проревел кто-то.

Мужчина, не слишком молодой и совсем не обрадовавшийся тому, что его побеспокоили.

— Я хочу с вами поговорить, — сказал Ричер.

— Что?

— Мне нужно задать вопрос.

— Что?

Ричер промолчал — теперь он просто ждал. Он знал, что мужчина спустится вниз. Джек тринадцать лет прослужил в военной полиции. Ему доводилось стучать в огромное количество дверей.

Мужчина спустился и открыл дверь. Белый, лет семидесяти, высокий, но сутулый, на некогда сильном теле совсем немного плоти.

— Что? — повторил он.

— Мне сказали, что здесь живет всего пять или шесть человек. Я ищу одного из них. Из чего следует, что вы являетесь тем, кто мне нужен, с вероятностью примерно в восемнадцать процентов.

— Кого вы ищете?

— Назовите сначала свое имя.

— Зачем?

— Потому что в том случае, если вы именно тот, кто мне требуется, вы станете все отрицать. Вы сделаете вид, что являетесь кем-то другим, и отправите меня по ложному следу.

— Вы полагаете, что я так поступлю?

— Если вы тот человек, — повторил Ричер. — Такие вещи случаются.

— Вы полицейский?

— В прошлом. В армии.

Некоторое время хозяин блошиного рынка молчал.

— Мой сын служил в армии, — сказал он наконец.

— В каких частях?

— Он был рейнджером. Погиб в Афганистане.

— Я сожалею.

— Но не так, как я. Так что напомните мне еще раз, как я могу помочь армии?

— Я не имею отношения к армии, — сказал Ричер. — Я уже много лет как ушел в отставку. Это в чистом виде частное дело. Я бы даже сказал, личное. Мне нужен человек, который, как мне сказали, живет в Мьюл-Кроссинг.

— Но вы не назовете его имя до тех пор, пока я вам не скажу свое. Потому что если я — это он, то я солгу. Я все правильно понял?

— Надейся на лучшее, готовься к худшему.

— Но если я из тех парней, за которыми приходят другие, я все равно должен солгать?

Ричер кивнул:

— Все сложилось бы гораздо лучше, если б я мог увидеть удостоверение личности.

— Вам известно, что у вас крепкие нервы?

— Кто не рискует, тот не выигрывает.

Собеседник Ричера постоял молча еще секунду, а потом принял решение. Он тряхнул головой, улыбнулся, вытащил бумажник из заднего кармана, открыл его и протянул Ричеру. Под поцарапанным пластиковым окошком виднелись права штата Вайоминг. Фотография соответствовала. И адрес. Имя — Джон Райан Хедли.

— Благодарю вас, мистер Хедли. Меня зовут Ричер. Приятно познакомиться.

Хозяин дома закрыл бумажник и убрал его в задний карман.

— Вы меня ищете, мистер Ричер?

— Нет.

— Я так и думал. Зачем кому-то меня искать?

— Я ищу парня по имени Сеймур Портерфилд. Очевидно, все зовут его Сай.

— Боюсь, вы немного опоздали с Саем.

— И почему же?

— Он мертв.

— Как давно?

— С тех пор прошло около восемнадцати месяцев. В начале весны прошлого года.

— Один человек сказал мне, что видел его в Южной Дакоте шесть недель назад.

— В таком случае он вам солгал. Никаких сомнений. Настоящая была сенсация. Его сильно обглоданное тело нашли в горах. Думали, будто его убил медведь, который, возможно, проснулся после зимней спячки. В это время они особенно голодны. Другие считали, что Сая прикончила пума. Все внутренности были вырваны — так обычно поступают пумы. Ну, а потом налетели вороны, и, конечно же, поживились еноты. Куски были разбросаны на значительной территории. Личность смогли установить при помощи дантиста. Ну, и благодаря найденным в кармане ключам. Кажется, в апреле прошлого года.

— Сколько ему было лет?

— Что-то около сорока.

— Чем он зарабатывал на жизнь?

— Заходите, — предложил Хедли. — Я как раз заваривал кофе.

Ричер последовал за ним по узкой лестнице в длинную А-образную мансарду, обшитую сосновыми досками и разделенную на комнаты. На печи стоял алюминиевый кофейник с ситечком. Вся мебель была маленькой. И нигде ни одного дивана. Слишком узкая лестница и слишком тесные повороты, чтобы пытаться занести сюда что-то большое. Хедли налил две чашки и вручил одну из них Ричеру. Кофе оказался густым, очень темным, и от него слегка пахло горелым.

— А чем Портерфилд зарабатывал на жизнь? — снова спросил Ричер.

— Никто точно не знал, — ответил Джон Райан. — Но у него всегда водились деньги. Не бесконечно много, но заметно больше, чем можно было объяснить.

— Где он жил?

— Ему принадлежал бревенчатый дом в горах, — ответил Хедли. — Примерно в двадцати милях отсюда, на одном из старых ранчо. Он жил там один. Вообще Портерфилд был одиночкой.

— К западу отсюда?

Хозяин дома кивнул.