Джек Ричер, или Граница полуночи

Между полетом ворон и вождением машины существует огромная разница. Чтобы преодолеть Снежную гряду, сначала требовалось вернуться на грунтовую дорогу, затем заехать в Мьюл-Кроссинг, миновать здание старой почты и магазин фейерверков, а потом доехать до Ларами, чтобы попасть на другую западную автостраду, начинавшуюся левым поворотом в четырех кварталах к северу от бара с пулевым отверстием в зеркале. И дальше путешествие начиналось с нуля. Требовалось преодолеть все те же семьдесят миль. Ричер посоветовал Брамаллу увидеть позитивную сторону в этой ситуации. Больше оплачиваемых часов. В ответ Брамалл рассказал анекдот про адвоката, который умер и предстал перед жемчужными воротами. «Так нечестно, — сказал он. — Мне всего сорок пять лет». Святой Петр ответил: «Нет, у нас теперь новая система, мы считаем возраст по оплаченным часам. Так что вам сто пятьдесят три года».

Они миновали знак, сообщавший, что эта дорога скоро закроется на зиму. Потом начался подъем в горы, на высоту больше десяти тысяч футов, в разреженный и мерцающий воздух. «Тойота» немного сбавила скорость, но продолжала двигаться вперед по петляющему шоссе, которое огибало холмы и редкие рощи чахлых деревьев — казалось, они уже добрались до крыши мира. Потом на протяжении полумили дорога шла по горизонтальной дуге, после чего стала опускаться, огибая все такие же холмы и рощицы, пока «Тойота» не разогналась так, что дальше могла уже ехать по инерции.

Еще через тридцать миль экран навигатора показал тонкую сеть дорог, ведущих к ранчо: две шли на северной стороне, и две на южной. Дальше царила пустота.

— Это оно? — спросил Ричер.

— Думаю, да, — ответил Брамалл. — Очевидно, одно из четырех ранчо, больше остальных трех. Старая усадьба. Остальные появились позже.

— Сестры его унаследовали?

— Нет, усадьбу продали, когда они учились в колледже. Их родители переехали. В усадьбе поселились другие люди. И так далее. Уверен, подобная история произошла и с другими тремя ранчо.

— Ты думаешь, она незаконно поселилась в одном из них? — уточнил Ричер.

— Сомневаюсь, что человек, заложивший свое кольцо, способен платить ренту.

— А почему ты считаешь, что там никто не живет?

— Сельские дома часто пустуют, — объяснил Брамалл. — И постепенно такие места умирают. В особенности когда самые успешные соседи уезжают.

— Это твое описание или миссис Маккензи?

— Немного от нее, немного от меня. Их отец был судьей, что в те времена делало его самым важным человеком в округе. Рано или поздно все попадали в суд. Миссис Маккензи это знала.

— Почему родители переехали?

— Миссис Маккензи объяснила это крайне неохотно. Но, полагаю, мы можем сделать разумные предположения. Я уверен, что в детстве у обеих девочек были пони. На жалованье судьи.

— Не сомневаюсь, что в Вайоминге у всех детей есть пони, — сказал Ричер. — Их здесь больше, чем детей.

— Это метафора. Для небольших сообществ подобная схема работает просто замечательно. До определенного момента. А потом приходится покидать городок и начинать все сначала.

— Значит, у миссис Маккензи остались именно такие воспоминания?

— Она в то время училась в колледже, — ответил Терренс. — В конечном счете, она во всем винит Джорджа У. Буша[12]. Утверждает, что дело в предпринимательстве. Ее отец планировал перейти из государственного сектора в частный.

— И чем именно он собирался заняться?

— Никто точно не знает, вот только они заметили, что все закончилось на следующий день после краха банков.

— И где сейчас отец?

— Вскоре после этого он умер, — сказал Брамалл.

— А мать?

— Она также умерла. Но сравнительно недавно. Миссис Маккензи еще не до конца смирилась с ее смертью.

— Отсюда ее внезапная тревога о сестре, с которой она долго не общалась, — понял Ричер.

— Совершенно верно, — согласился Терри. — Теперь сестра-близнец — единственный оставшийся у нее близкий родственник.

* * *

Они не знали, какая дорога ведет к самому большому ранчо, так как все пути уходили в бесконечность, и поэтому попытались решить вопрос, оценивая размеры домов или другие детали, указывающие на архитектурную роскошь. В конечном счете сошлись на том, что одна дорога шире остальных. Возможно, у нее лучше покрытие. И груды камней, которые могли служить в качестве церемониальных воротных столбов. Нечто вроде археологических остатков когда-то великолепного сооружения.

«Тойота» повернула и начала подъем вверх.

Глава 21

Усадьба действительно оказалась настоящей старой усадьбой. Классическая сельская западная недвижимость, с огромными темно-желтыми пастбищами, темно-зелеными хвойными деревьями, обнажившимися скалами и бурлящими между ними голубыми ручьями. Вдалеке смутно виднелись Скалистые горы, окутанные туманом. Глазам путешественников предстал большой бревенчатый дом с множеством пристроек, бревенчатый амбар и бревенчатый гараж. «Сколько бревен», — подумал Ричер. Все они были традиционными, огромными и тяжелыми, жесткими, как камень, обтесанными топорами и скрепленными между собой колышками.

Как старомодный рекламный плакат на стене аэропорта.