Джек Ричер, или Я уйду завтра

– Обычно мы не делаем такие вещи только с одним человеком. Гораздо лучше получается, когда они идут друг за другом. Второй ждет того момента, когда первый умрет, и так далее. Тебе бы следовало на них посмотреть, как они хотят, чтобы те, кто перед ними, прожили на минуту дольше. Но рано или поздно они умирают, и наступает очередь следующего. Вот когда начинаются сердечные приступы. Если им суждено случиться. Если те, кто к нам попадают, им подвержены. Но далеко не всегда удается установить живую очередь. Вот почему теперь мы используем видео для достижения похожего результата.

Я хотел снова сказать ей, что она безумна, но не стал этого делать – тогда она бы вновь заговорила про Питера Молину.

– Продолжай смотреть, – сказала она.

Я не отводил глаз от монитора. Руки и ноги таксиста дергались, и его движения на удвоенной скорости выглядели диковинными и какими-то рваными. Голова моталась из стороны в сторону.

– Питер Молина видел весь фильм, – сообщила Лиля Хос. – Он хотел, чтобы парень продолжал держаться, – мне это показалось необычным, ведь водитель такси умер несколько месяцев назад. Но таков эффект. Как я уже говорила, видео – неплохая замена.

– Ты больна, – сказал я. – И считай, что уже мертва. Как если бы ты только что сошла на проезжую часть. Грузовик еще в тебя не врезался, но очень скоро это случится.

– Ты, что ли, тот самый грузовик?

– Можешь прозаложить за это свою задницу.

– Я рада. Продолжай смотреть.

Я начал нажимать на клавишу мышки, все больше увеличивая скорость – в четыре раз выше обычной, в восемь, шестнадцать, наконец, в тридцать два. Время проносилось быстро. Час. Девяносто минут. Затем изображение застыло. Водитель такси перестал двигаться. Довольно долго он лежал совершенно неподвижно, потом на экране появилась Лиля Хос. Я нажал на кнопку «пуск», и скорость стала обычной. Лиля наклонилась над таксистом, пощупала пульс, подняла голову и радостно улыбнулась.

Прямо в камеру.

Для меня.

– Запись закончилась? – спросила она.

– Да, – ответил я.

– Какое разочарование. Он продержался совсем недолго, оказался больным. У него были паразиты. Глисты. Мы видели, как они извивались в его кишках. Это было отвратительно. Наверное, они умерли вместе с ним. Паразиты умирают, если гибнет их хозяин.

– Как умрешь и ты.

– Мы все умрем, Ричер. Вопрос лишь в том, как и когда.

У меня за спиной один из менеджеров встал и направился к двери. Я повернулся в кресле так, чтобы заслонить от него экран. Не думаю, что мне это удалось. Он бросил на меня странный взгляд и вышел из комнаты.

Или услышал конец нашего разговора.

– Продолжай смотреть, – послышался голос Лили.

Я снова включил быструю перемотку. Мертвый водитель такси несколько мгновений лежал где-то в предместьях Кабула, потом изображение исчезло, и по экрану побежали черно-белые полосы. Наконец появилась новая картинка. Я нажал кнопку «пуск» и установил нормальную скорость. На сей раз все происходило в помещении, где горел такой же яркий свет. Но мне не удалось определить, ночь это или день и где установлена камера. Возможно, в подвале. Стены и пол были выкрашены в белый цвет. В центре находился широкий плоский блок из камня, похожий на стол, но меньше, чем кусок скалы в Афганистане. Блок имел прямоугольную форму и был сделан с вполне определенной целью. Вероятно, когда-то он служил частью какой-то старой кухни. К нему был привязан огромный молодой парень, вдвое моложе меня и процентов на двадцать крупнее во всех измерениях.

«Он состоит из трехсот фунтов мышц, – сказал Джейкоб Марк. – Питер собирается в НФЛ».

– Ты его видишь? – спросила Лиля Хос.

– Я его вижу.

Он был обнажен и казался очень белым в ярком свете ламп. Питер Молина совсем не походил на водителя такси из Кабула. Бледная кожа, растрепанные светлые волосы, гладко выбритое лицо. Однако двигался он так же, его голова дергалась из стороны в сторону, и он кричал те же слова: «Нет!» и «Пожалуйста!», узнаваемые на любом языке. Только сейчас это был английский. Я легко смог прочитать их по его губам. И даже чувствовал интонацию. Главным образом, он не верил, что это происходит с ним. Так ведут себя люди, которые начинают понимать, что пустые угрозы или жестокие шутки оказываются вполне реальными.

– Я не стану это смотреть, – сказал я.

– Ты должен, – заявила Лиля Хос. – В противном случае ты не узнаешь наверняка. Может быть, мы его отпустили.

– Когда это было?

– Мы поставили крайний срок и не нарушили своего слова.

Я не ответил.

– Смотри.

– Нет.

– Я хочу, чтобы ты посмотрел. Мне это нужно. Задача в том, чтобы поддерживать последовательность. Я полагаю, следующим будешь ты.

– Подумай еще.

– Смотри.

И я смотрел.

«Может быть, мы его отпустили. Ты никогда не узнаешь наверняка».

Они его не отпустили.

Глава 64

Потом я закрыл телефон, засунул диск в карман, добрался до туалета, и там меня вырвало. Конечно, не из-за фильма, я видел вещи и похуже, но меня переполняли ярость, гнев и чувство бессилия. Эти разъедающие душу эмоции кипели у меня внутри и должны были найти выход. Я прополоскал рот, вымыл лицо и выпил немного воды из-под крана.