Джек Ричер, или Прошедшее время

– Тогда мои поздравления, – сказал он. – Вам обоим.

– По какому поводу?

– Это ваше второе свидание.

– Четвертое, – поправила она.

– Неужели? – удивился Ричер.

– Обед вчера вечером, кофе сегодня утром, ланч и обед. И мы познакомились благодаря вашим изысканиям. Замечательно, что вы проходили мимо. Это как предзнаменование.

– Звучит не слишком хорошо, – сказал Джек.

– Бывает по-разному, – ответила Элизабет.

– Это хорошее знамение, – добавил Каррингтон.

– Я нашел Райантаун, – сообщил им Ричер. – И все сошлось с переписью, где говорилось, что мой дед был мастером на оловянном заводике, а жил как раз на соседней улице. Сам завод на некоторое время законсервировали, что объясняет, почему потом он работал на округ. А когда завод снова начал функционировать, мой дед вновь занял должность мастера. Я не стал проверять следующую перепись. К этому моменту мой отец уже покинул Лаконию.

Каррингтон кивнул, но промолчал, и Ричеру показалось, что он мог бы многое добавить, но ему мешают манеры и правила поведения.

– Что такое? – спросил Джек.

– Ничего, – ответил Каррингтон.

– Я вам не верю.

– Ну ладно, есть кое-что.

– Что именно?

– Мы как раз это обсуждали, – сказал Каррингтон.

– На свидании? – спросил Ричер.

– Мы на свидании из-за вас. Естественно, мы обсуждаем вашу проблему. И я не сомневаюсь, что будем обсуждать ее вечно. Она приобретет для нас сентиментальное значение.

– Так что же вы обсуждали?

– Мы и сами не вполне понимаем, – признался Каррингтон. – И немного смущены. Нам удалось взглянуть на оригиналы документов. И в обоих случаях это прекрасно проведенные переписи. Знаете, постепенно развивается подсознательное чувство, когда начинаешь замечать закономерности и можешь распознать хороших переписчиков и ленивых. Ты замечаешь ошибки. И видишь обман. Как правило, это связано с умением читать и писать у мужчин и возраста у женщин.

– Вы обнаружили какие-то несоответствия в документах? – спросил Ричер.

– Нет, – ответил Каррингтон. – Они выглядят превосходно. Все сделано тщательно и без ошибок, но это не лучшая перепись из тех, что мне доводилось видеть. Та, что была проведена в сороковом году, попала в Зал славы, и мы верим каждому ее слову.

– Значит, для меня все складывается превосходно, – заметил Ричер.

– Как я уже говорил, за годы работы вырабатывается особое чувство. Ты попадаешь в их мир, оказываешься рядом, становишься ими через документы. Вот только ты знаешь, что будет дальше, а они – нет. И это вас разделяет. Тебе известно, каким будет конец фильма. Поэтому ты думаешь, как они, но также замечаешь, кто из них окажется мудрым или глупым в будущем.

– И?.. – спросил Ричер.

– Что-то не так с той историей, которую вы мне рассказали, – продолжал Каррингтон.

– Но не с документами.

– В какой-то другой части. – Картер кивнул.

– Но вы не знаете, в какой именно? – догадался Ричер.

– Никак не могу определить.

Пришла официантка и приняла заказ, и разговор перекинулся на другие темы. Джек не стал возвращаться назад. Он не хотел портить им вечер, предоставил им выбирать темы и поддерживал беседу всякий раз, когда у него появлялась такая возможность.

* * *

Ричер заказал только главное блюдо, быстро справился с ним и встал, собираясь уйти. Он хотел, чтобы десерт они съели без него, – считал, что это меньшее, что он мог для них сделать. Они не возражали. Он заставил их взять двадцатку. Они сказали, что это слишком много. Ричер предложил им сказать официантке, что она может оставить сдачу себе.

Он вышел из бистро, свернул направо и зашагал в ту сторону, откуда пришел. Стало заметно темнее; машин почти не было, и ни одного пешехода. Все магазины закрылись. Сзади появилась машина, которая проехала мимо несколько медленнее, чем следовало автомобилю в вечернее время в небольшом городе. Тут не о чем беспокоиться, сообщила ему задняя часть мозга, после изучения тысяч единиц пассивной информации о скорости, направлении, намерениях и последовательности действий – и полученный результат был признан безопасным.

И тут Ричер увидел то, что этому критерию не соответствовало.

К нему приближались зажженные передние фары. Они находились в ста ярдах. Большие и ослепительные, расположенные высоко и широко. Крупный автомобиль. Идеально ровная дорога; казалось, он едет точно посередине, как будто оседлал разделительную полосу. Машина двигалась вперед очень медленно. И это вызывало тревогу. Необычная скорость. Неправильно для данного контекста. Точно в час пик, но еще медленнее, словно водителя занимали какие-то другие проблемы. Современный человек предположил бы, что он говорит по телефону, но Ричер видел, что он чего-то ищет. Взглядом. Отсюда центральное положение на дороге. И дальний свет фар. Он хочет контролировать оба тротуара сразу.

И что он ищет?

Или кого-то?

Большая машина. Возможно, полицейская. Полицейским разрешено медленно ездить посередине дороги. И они имеют право искать что угодно и кого угодно.