Джек Ричер, или Синяя луна

— Именно, — не стал спорить бывший владелец ломбарда.

— Все так говорят.

— Не сомневаюсь, но в моем случае это правда.

Ричер промолчал.

— Нет, — сказала Эбби.

— Нет, — сказал Хоган.

— Принеси то, о чем мы говорили, — сказал Ричер.

Парень ушел и вернулся с обручальными кольцами с маленькими бриллиантами и часами с разбитым стеклом. Он положил все в конверт, и Ричер убрал его в карман. И добавил к нему наличные из кассы. Около пяти тысяч. Конечно, капля в море, но он любил наличные. Так было всегда. Ему нравилась их тяжесть и постоянство. Хоган проверил полки, оторвал шнуры от старых стереосистем и надежно связал бывшего хозяина ломбарда — тому было не слишком удобно, но здоровью не грозило. Рано или поздно кто-нибудь войдет и освободит его. Ну а что он будет делать дальше — его проблема.

Они оставили его на полу за стойкой, подошли к запыленному окну и посмотрели на диспетчерскую такси на противоположной стороне улицы.

Глава 44

Им удалось изучить весь квартал из задней комнаты ломбарда, прячась в тенях; они прошли сначала в одну сторону, потом в другую, выглядывая из-за разных углов. На тротуаре возле входа стояли двое громил, еще двое на посту на некотором расстоянии, возле левого угла; и еще двоих они увидели на правом углу. Всего шесть человек. Ну, и внутри штаба украинцев примерно столько же. И это по меньшей мере. Двое в коридоре, который описал владелец ломбарда, еще двое в зале для совещаний, двое у входа в коридор, ведущий к кабинетам, где, несомненно, сидели представители верхушки организации с пистолетами в карманах и запасным оружием в ящиках письменного стола.

Паршивое дело. То, что в военных академиях называют тактическим вызовом. Лобовая атака на противника, обладающего серьезным численным превосходством, в замкнутом пространстве. К тому же на помощь неприятелю могли прийти бойцы, которые сейчас стояли на углах. Плохие парни впереди и сзади, а у вас нет бронежилетов, автоматического оружия, дробовиков и огнеметов…

— Полагаю, главный вопрос состоит в том, доверяет ли Грегори Данило, — произнес Ричер.

— А какое это имеет значение? — спросил Хоган.

— Почему бы ему не доверять? — встряла Эбби.

— Две причины, — ответил Ричер. — Во-первых, он никому не верит. Ты не станешь Грегори, если будешь слишком доверчивым. Грегори — змея; следовательно, он считает, что и все остальные такие же. Во-вторых, Данило — его самая главная угроза. Он второй в цепочке командования. Лидер в ожидании. О таких вещах каждый вечер рассказывают в новостях. Генералов снимают, а их места занимают полковники.

— А это нам поможет? — спросила Эбби.

— Нам нужно пройти через кабинет Данило, чтобы попасть к Грегори.

— Обычное дело, — заметил Хоган. — Именно так все устроено у начальников штабов.

— Подумай о ситуации в обратном порядке. Чтобы покинуть свой кабинет, Грегори нужно пройти мимо Данило. А он — параноик с вескими на то причинами и хорошими результатами. Ведь он еще жив. В его сознании все происходит совсем не так, как в кино, когда исполнительный директор желает спокойной ночи своей секретарше, называя ее любимой. Для него это словно шагнуть в смертельную западню. За письменным столом сидит отряд убийц. Или еще того хуже, его ждет блокада, пока он не согласится на их требования. Может быть, они позволят ему освободить свое место, сохранив достоинство.

Эбби кивнула.

— Человеческая природа, — сказала она. — По большей части чепуха, но иногда оказывается существенным фактором.

— Что? — переспросил Хоган.

— У него есть запасной выход, — ответил Ричер.

* * *

Они обошли прилавок и сели на пол возле шкафов, рядом со связанным хозяином ломбарда. Совещание высшего руководства. Всегда проводится вдали от переднего края. Хоган играл роль мрачного морского пехотинца. Частично из-за того, что он им был, частично из профессиональной солидарности. Каждый план необходимо проверить на устойчивость под разными углами зрения.

— В худшем случае, — сказал Хоган, — мы окажемся в том же положении, только перевернутом на сто восемьдесят градусов. Парни на соседней улице наблюдают за задней дверью, внутри, в узких коридорах, находятся еще бойцы, которые тоже следят за дверями. Для этого есть специальное слово.

— Симметрия, — подсказал Ричер.

— Вроде того, — проворчал Хоган.

— Человеческая природа, — повторила Эбби. — По большей части чепуха, но иногда оказывается существенным фактором.

— И?.. — спросил Хоган.

— Неправильный подход, — продолжала она. — Существование пути отхода покажет его подчиненным, что он боится. В лучшем случае это будет выглядеть так, будто он не доверяет защите, которую купил, или армии своих солдат. Он не может признаться, что испытывает страх. Он же Грегори. У него нет слабостей. Его организация не имеет уязвимых мест.

— И?..

— Запасной выход — это тайна, — пояснила свою мысль Эбби. — Его не охраняют, потому что о нем никто не знает.

— Даже Данило?