Джек Ричер, или Синяя луна

Это была Мария Шевик, которая звонила с сотового телефона Аполлона Шевика. Они с Эбби обменялись номерами на всякий случай. И вот возникла такая ситуация. Мария сказала, что возле их дома припаркован черный лимузин «Линкольн», в котором сидят два каких-то типа и наблюдают. Целый день. И у нее сложилось впечатление, что они не собираются уезжать.

Эбби передала трубку Ричеру.

— Они ищут меня, — сказал тот. — Из-за того, что я упомянул Труленко. Они встревожены. Просто не обращайте на них внимания.

— А если они постучат в дверь? — спросила Мария.

Семьдесят лет, сгорбленная и недоедающая.

— Впустите их. Покажите все, что они пожелают. Они увидят, что меня нет, вернутся в машину и будут продолжать наблюдать за домом. Все должно пройти безболезненно.

— Хорошо, — сказала Мария.

— Есть какие-то новости о Мэг? — спросил Ричер.

— Хорошие и плохие.

— Начните с хороших.

— Впервые за все время врачи считают, что ей стало лучше. Я слышу это в их голосах. И дело не в словах, которые они произносят, а в том, как они это делают. Доктора всегда тщательно обдумывают все, что говорят. Но сейчас они показались мне возбужденными.

— А плохие новости?

— Они хотят подтвердить положительные изменения при помощи анализов и сканирования. Но за них нужно заплатить.

— Сколько?

— Пока мы не знаем, — ответила Мария. — Но я уверена, что много. У них появились поразительные приборы. Произошли большие изменения в анализе мягких тканей. Это очень дорого.

— Когда им потребуются деньги?

— Очевидно, какая-то часть меня хочет, чтобы это случилось как можно скорее. А другая, естественно, желает противоположного.

— Нужно делать то, что правильно с точки зрения медицины. А мы по ходу дела решим остальные проблемы.

— Мы уже не можем одалживать деньги. Теперь это придется делать вам — ведь они считают, что вы Аарон Шевик. Но вы оказались в ловушке из-за того, что спросили про Труленко.

— Аарон может одалживать деньги под моим именем. Или под любым другим. Они новички в игре. У них нет системы проверки. Во всяком случае, пока. Это один из вариантов. Если деньги потребуются вам в ближайшее время.

— Вы сказали, что можете найти Труленко, — продолжала Мария. — Вы говорили, что раньше занимались подобными вещами.

— Вопрос в том, когда, — ответил Ричер. — Я думал, что у меня есть шесть шансов до окончания недели. Возможно, теперь их стало меньше. Мне нужно придумать более быстрый план.

— Я приношу вам извинения за свой тон.

— Вам не за что извиняться.

— Все это очень тяжело.

— Я могу лишь представить насколько.

Они закончили разговор, и Ричер передал трубку Эбби.

— Ты сошел с ума, друг, — сказал Бартон. — И я буду повторять это, потому что такова реальность. Я их знаю. Я выступаю в клубах и видел, что они делают. Однажды им не понравился пианист. Они сломали ему пальцы молотком. Парень больше не мог играть. Ты не можешь бросить им вызов.

Ричер посмотрел на Хогана.

— Ты играешь в их клубах?

— Я барабанщик, — ответил Хоган. — Я играю всюду, где мне платят.

— Ты видел, что они делают?

— Я согласен с Бартоном. Они неприятные люди.

— Что с ними сделала бы морская пехота?

— Ничего. Яйцеголовые передали бы их ССО[5]. Они более гламурные. А морская пехота даже не почесалась бы.

— А что сделали бы ССО?

— Сначала — долгое обсуждение. С картами и чертежами. Если у противника имеется укрепленный бункер, они будут искать аварийные выходы, или места доставки, или пути вторжения через вентиляционные шахты, водопроводные трубы или канализацию, а также точки, где можно снести стены с соседними структурами. Потом будет спланирован одновременный штурм с разных сторон, по меньшей мере трех или четырех, с командами из трех или четырех человек в каждом случае. Скорее всего, задача будет решена, вот только обеспечить сохранность жизни интересующих нас людей не получится. Не следует забывать про перекрестный огонь. И все будет зависеть от его размеров и видимости.

— А где именно ты служил? — спросил Ричер.

— В пехоте, — ответил Хоган. — В старой доброй морской пехоте.

— Не оркестрантом?

— Это слишком логично для морской пехоты. — Он усмехнулся.

— И ты всегда был барабанщиком?

— Я начинал еще мальчишкой. А потом перестал. В Ираке начал снова. На любой большой базе есть набор музыкальных инструментов. Мне сказали, что я получу удовольствие, создавая структуры, которые смогу полностью контролировать сам. Они считали, что так мне будет легче, потому что я уже занимался этим прежде. И поможет избавиться от агрессии.

— И кто давал тебе такие советы?

— Некоторые старые доктора. Сначала я просто смеялся. Но потом обнаружил, что снова стал получать удовольствие от игры. Более того, понял, что мне следует заниматься этим всю жизнь. С тех пор я стараюсь восполнить упущенное время. Пытаюсь учиться. Я потерял несколько лет.

— Мне показалось, что ты очень хорош.

— А теперь ты ставишь дымовую завесу. И пытаешься сменить тему. Ты всего лишь один человек. Ты не команда ССО.