Джек Ричер, или Выстрел

– С тех самых пор, как мы сюда переселились. Я провожу дома больше времени, чем Майк, а потому и замечаю больше.

– Когда вы в последний раз видели этого мужчину?

– На прошлой неделе, мне кажется. Раза два.

– В пятницу?

– Нет, раньше. Может быть, во вторник или среду.

– И как он выглядел?

– Маленького роста. У него странные волосы, как иголки у ежа.

«Чарли», – подумала Хелен.

Эйлин Хаттон быстро преодолела три квартала от своего отеля до суда и вошла в здание без одной минуты четыре. Секретарь Алекса Родина встретила ее и отвела на третий этаж. Показания под присягой обычно давались в большом конференц-зале, поскольку, как правило, свидетели приходили с адвокатами и судебными репортерами. Однако Хаттон явилась одна. Она села за длинный стол и улыбнулась, когда перед ней поставили микрофон и направили видеокамеру на ее лицо. Затем вошел Родин и представился. Он привел с собой небольшую команду, которую составили ассистент, секретарь и репортер с магнитофоном.

– Прошу вас для протокола назвать свое полное имя и звание, – сказал Родин.

Хаттон посмотрела в камеру.

– Эйлин Энн Хаттон, – сказала она. – Бригадный генерал, главный военный прокурор пехотных войск.

– Надеюсь, наша беседа не займет много времени, – сказал Родин.

– Думаю, так и будет, – ответила Хаттон.

И она оказалась права. Родин уподобился мореплавателю без карты или человеку в темной комнате. Он мог лишь шарить наугад, надеясь на что-нибудь наткнуться. После шестого вопроса Алекс понял, что ему больше нечего спрашивать.

– Как бы вы могли охарактеризовать Джеймса Барра на военной службе?

– Он был образцовым солдатом, но не более того, – ответила Хаттон.

– У него были какие-нибудь неприятности?

– Нет, насколько мне известно.

– Он совершал преступления?

– Нет, насколько мне известно, – сказала Хаттон.

– Вы знаете о недавних событиях в нашем городе? – спросил Родин.

– Да.

– Есть ли что-нибудь в прошлом Джеймса Барра, что могло бы пролить свет на его участие в этих событиях?

– Нет, насколько мне известно, – повторила Хаттон.

Наконец Родин поинтересовался:

– Есть ли какие-то причины, по которым Пентагон мог проявить дополнительный интерес к Джеймсу Барру?

– Нет, насколько мне известно, – ответила Хаттон.

Тут Алекс Родин сдался.

– Хорошо, благодарю вас, генерал Хаттон.

Хелен Родин прошла тридцать ярдов и остановилась перед домом Джеймса Барра. У входа на участок была натянута желтая полицейская лента, выломанная входная дверь забита фанерой. Дом выглядел заброшенным и пустым. Тут было не на что смотреть. Поэтому Хелен вызвала такси по сотовому телефону и отправилась в окружную больницу. Было уже больше четырех часов дня, когда она туда приехала, и солнце клонилось к западу, окрашивая белое бетонное здание в розовато-оранжевый цвет.

Она поднялась на лифте на шестой этаж, расписалась в журнале посещений, отыскала озабоченного тридцатилетнего врача и спросила его о состоянии Джеймса Барра. Врач не дал внятного ответа. Не вызывало сомнений, что его не слишком интересовало состояние этого больного. Поэтому Хелен не стала допытываться, а сразу прошла в палату Барра.

Он не спал и по-прежнему был прикован наручниками к койке. Его голова все еще была закреплена. Глаза смотрели в потолок. Он дышал редко и медленно, а монитор сердечных сокращений гудел реже одного раза в секунду. Руки Джеймса слегка дрожали, и наручники стучали о раму кровати, издавая легкий металлический звук.

– Кто здесь? – спросил Барр.

Хелен подошла ближе и наклонилась, чтобы он мог ее увидеть.

– Они о вас заботятся? – спросила Хелен.

– У меня нет жалоб, – ответил Барр.

– Расскажите мне о вашем друге Чарли.

– Он здесь?

– Нет, он не пришел.

– А Майк приходил?

– Не думаю, что к вам кого-то пропустят. Только адвоката и вашу сестру.

Барр промолчал.

– Значит, у вас больше нет друзей, – продолжила Хелен. – Только Майк и Чарли?

– Наверное, – сказал Барр. – Но Майк просто мой сосед.

– А как насчет Джеба Оливера?

– Кого?

– Он работает в магазине автомобильных запчастей.

– Я его не знаю.

– Вы уверены?

Глаза Барра задвигались, он слегка поджал губы, как человек, пытающийся вспомнить и хоть чем-то помочь адвокату.

– Сожалею, – наконец произнес он, – я никогда о нем не слышал.

– Вы принимали наркотики?

– Нет, – ответил Барр. – Никогда. Я бы не стал этого делать. – Он немного помолчал. – По правде говоря, я вообще почти ничего не делаю. Просто живу. Вот почему вся эта история представляется мне бессмысленной. Я четырнадцать лет прожил нормально. Почему же сейчас все испортил?

– Расскажите мне о Чарли, – попросила Хелен.

– Мы вместе проводили время, – сказал Барр. – Занимались всякой всячиной.

– С ружьями?

– Немного.

– А где Чарли живет?

– Я не знаю.

– Как давно вы дружите?

– Пять лет. Может быть, шесть.

– И вам неизвестно, где он живет?

– Он мне не сказал.

– Однако Чарли бывал у вас дома.

– И что с того?

– А вы никогда не ходили к нему в гости?

– Он приходил ко мне.

– У вас есть номер его телефона?

– Он просто появлялся у меня в самое разное время.

– Вы были близкими друзьями?

– Довольно близкими.

– Насколько?

– Мы неплохо проводили время вместе.