Джек Вэнс. Повести и рассказы. - Джеффри Лорд. Бронзовый топор. (Сборник)

Перед ним стояла верховная жрица — та самая, заколовшая девушку на каменном жернове. Блэйд произнес ее имя — уверенно, словно знал его с рождения:

— Друзилла!

И позвал:

— Иди ко мне!

Жрица медленно кивнула, вонзила меч в землю и откинула капюшон. Блэйд затаил дыхание. Она медленно протянула к нему руки, приближаясь, и луч света переместился вместе с ней. Как зачарованный Блэйд смотрел на круглое белоснежное лицо с блестящими глазами и ярко-красным ртом, на серебристые волосы. Белая ткань не скрывала, а наоборот, подчеркивала изящество груди.

Женщина остановилась и провела по груди ладонью. Приглядевшись, Блэйд увидел, что белая мантия застегнута на одну пуговицу, расстегни ее, и одежда соскользнет с плеч жрицы.

— Откуда тебе известно мое имя? — Казалось, в ее голосе звенят хрустальные колокольчики. Но была в нем и насмешка.

Блэйду застилал глаза туман вожделения. Протянув к ней руку, он произнес:

— Известно, и все тут. Ни к чему задавать вопросы. Ложись со мной рядом, Друзилла.

Янтарные глаза шарили по его телу, пальцы играли пуговицей. Но она не ложилась. Отрицательно покачав головой, Друзилла произнесла:

— Не сейчас, Блэйд. Не время и не место. Когда-нибудь, возможно, ты добьешься своего. Хочешь ли ты вкусить райского яблока, Блэйд, желаешь ли ты увидеть сокровище, которое, может, достанется тебе?

Блэйд застонал.

— Меня мучит голод, а ты кормишь обещаниями. Ты жестокая, Друзилла.

Жрица усмехнулась. Казалось, у нее вдруг вытянулись и заострились зубы, хотя от этого она не стала менее прекрасной. Опустившись на колени рядом с Блэйдом, Жрица расстегнула пуговицу. Зачарованный, Блэйд протянул руку и коснулся холодных и белых, как мрамор, полушарий с голубоватыми ниточками вен и коричневыми сосками.

Он ласкал нежные груди жрицы, не понимая почему они так холодны, а она все ближе склонялась к нему. Прикрыв янтарные с золотыми искорками глаза, она прошептала:

— Мои груди туги от греховного молока, Блэйд. Напейся его, и половина моих грехов перейдет к тебе. Раздели со мной эту ношу.

Внезапно холодная, податливая грудь оказалась у него во рту. Ему стало страшно, и вместе с тем чресла его сводило похотью. Блэйд стонал и корчился в спазмах...

— Хозяин! Хозяин, проснись! Ты всю округу переполошил своими воплями, через час сюда нагрянут воины. Проснись хозяин, и замолкни, если не хочешь, чтобы с нас сняли шкуру.

Ричард Блэйд сел и уставился на Сильво. Ни зеленой долины, ни пугающе-манящей красавицы он не увидел. Их окружали папоротники, в стороне рос камыш и виднелась узкая полоска воды, покрытая ряской. Над головой нависало серое небо. Рядом стояли три расседланные лошади, пощипывая осоку. Где-то кричала выпь. Блэйд протер глаза и расчесал волосы грязными пальцами, вспоминая события минувшей ночи. Поначалу все складывалось удачно, он вынес спящую принцессу из покоев леди Олвис, но потом поднялся такой переполох, что им едва удалось унести ноги. По пути Блэйд зарубил двух ратников, а Сильво оставил один из своих ножей в животе третьего воина. Их преследовали до края болота, и ни шагом дальше. В это чудо Блэйд до сих пор не мог поверить.

— Кошмар приснился, — запинаясь, пробормотал он. — Громко я кричал?

— Еще как! Если погоня близко, нам не сдобровать. Что это на тебя нашло, хозяин? Ладно, если бы ночью светила луна... Кто такая Друзилла?

Блэйд поднялся, вошел по колено в воду и ополоснул лицо. Лишь после этого он ответил:

— Не знаю. Приснилось. Кого только не увидишь во сне. Как принцесса? Не просыпалась?

Сильво помотал головой.

— Все по-прежнему, хозяин. Спит как убитая. Надо разбудить ее, иначе она сама проснется — в царстве Фригги.

Блэйд подошел к Талин, спящей под красной накидкой, прежде принадлежавшей Коняге. Девушка выглядела жалко — длинные локоны свалялись в грязные космы, щеки запали, под глазами — черные полукружья, на лбу — капли пота. Опустившись на колени, Блэйд вытер пот краем плаща, и мысленно обругал леди Олвис, да и себя — за то, что ночью не выдержал и уснул.

— Надо бы ей кровь пустить, хозяин, — пробормотал Сильво, пробуя пальцем остроту ножа. И добавил, озирая папоротники и камыш: — Жаль, место здесь неподходящее. Может, прочистить ей желудок, а, хозяин? Мы ничем не рискуем — принцесса, похоже, скоро даст дуба.

— Э, да ты у нас лекарь, — усмехнулся Блэйд. — Откуда у тебя уверенность, что она не помрет от твоей помощи?

Пропустив его слова мимо ушей, Сильво расстегнул одну из седельных сумок, вытащил бронзовый котелок и сказал, глядя себе под ноги:

— Хозяин, когда я поверил, что ты победишь, я заглянул в дом Коняги, чтобы запастись всем необходимым. Я поклялся Тюнору не красть, но кража тут ни причем, поскольку дом Коняги принадлежит тебе, а я — твоя слуга.

— За те несколько минут, которые я провел в доме, у меня сложилось впечатление, что там прошел ураган, — сухо заметил Блэйд. — Что ты делаешь?