Джек Восьмеркин американец

Джек, дружище, пшеница обмолочена, и в Калифорнии

поспели сливы, а я все еще не знаю, как обстоят наши дела.

Если ничего не выходит с землей, какого черта жить нам в

разных странах! Приезжай сюда, будем работать, как

прежде, и копить деньги. Хоть через двадцать лет, а по-

лучим клочок земли. Напиши скорей, в чем дело. Неужели

«вирджиния» не дала тебе никакого дохода?

Джек, старик, неужели у нас не будет фермы никогда?

– Да! – произнес Джек громко. – Надо сказать прямо: фермы у нас не будет никогда, ни в Америке, ни в Европе…

И он закрыл лицо руками и так сидел долго, не двигаясь. Потом достал бумагу и карандаш и начал писать свое первое письмо к Чарли.

Дружище! Нет, должно быть, клочка земли во всем

свете, где бы мы могли с тобой работать сообща. Теперь, осенью, я подвел итоги своей летней работы и должен

признаться, что мне не удалось сделать того, на что я

рассчитывал. Участок моей матери (представь себе, она

жива!) слишком мал, чтобы на нем можно было поста-

вить удовлетворительное хозяйство. Покупать же землю

здесь нельзя. Ты скажешь, что можно разводить «вирд-

жинию» и на маленьком участке. Именно на «вирджинии»

я и нажегся. Сигары здесь не в ходу. Даже не хочется го-

ворить об этом.

Теперь у меня только один выход. Вот он: из тех дол-

ларов, что ты скопил, купи билет через океан, но не для

себя, а для меня. Вышли его заказным письмом немедленно.

На новый год я закончу одно небольшое дело и сейчас же

выеду в Америку. Значит, самое позднее увидимся в фев-

рале.

Будем таскаться, старик, по всем штатам Америки, без всякой надежды на будущее. Ты пишешь, что через

двадцать лет у нас все-таки будет ферма. Я был бы рад, если бы хоть через тридцать мы получили какое-нибудь

пристанище, откуда никто не мог бы прогнать нас.

Скажу тебе по секрету, я разуверился в жизни, и только

надежда встретить тебя меня радует. Не обижайся, что

я долго не писал тебе. Хотел сначала на деле проверить

свои расчеты. Было бы хуже, если бы я прислал письмо, которое тебя ввело бы в заблуждение.

Невеселая у нас будет встреча с тобой, бродяга. Океан

съест все, что ты накопил за год. Но ничего, нам не при-

выкать к горю.

Значит, до свиданья. Жду билета.

Твой Дж. Осмеркинг.

Джек запечатал письмо, вложил его в конверт и начал медленно заклеивать. Потом отыскал картуз. Он решил сейчас же отнести письмо на станцию. Рассчитывать больше не на что. В Америку так в Америку…

Он потушил лампу и вышел на двор. Темная октябрьская ночь окропила его лицо мелким дождем. Он пошел довольно быстро, и грязь звякала под ногами, как будто на его башмаках были надеты шпоры.

Джек знал, что его путь на станцию – путь бегства из

СССР. Испробована еще одна возможность, получено еще одно поражение, может быть, сильнейшее из всех. Оканчивается целый период его жизни. Он добровольно возвращается в кабалу, в неволю, к тяжелому, безрадостному труду на чужих. Он отрывается от семьи, от родины. Что же делать?.. Значит, так надо.

Да, так надо! Он несет на станцию письмо, которое уже нельзя будет вернуть. Чарли купит билет, истратит деньги.