Джекаби

— Я использую свой дар оратора, тонко и аккуратно. Уверен, нашего надсмотрщика легко убедить.

— Вы собираетесь заболтать его?

— Меньше скептицизма. Просто наблюдайте, мисс Рук. Через минуту мы выберемся и вернемся к расследованию. Я очень хорошо лажу с людьми.

Несколько часов спустя меня разбудил звук открываемой камеры. Джекаби в нетерпении ждал под своей дверью. Его попытки договориться о нашем освобождении прекратились некоторое время назад. Взглянув на дверь, я узнала, что нас пришел освободить младший детектив Кейн. Он ободряюще улыбнулся мне и открыл камеру Джекаби, пока я стряхивала с себя остатки сна и поднималась на ноги. Чарли выглядел собранным и профессионально собранным, как обычно, но я сомневалась, что он смог поспать хоть немного за эти два дня. Его волосы были растрепаны, темная густая щетина покрывала подбородок, а глаза покраснели.

— Значит, — произнесла я, — мы свободны?

— Мы выпущены под подписку о невыезде, мисс Рук, — произнес Джекаби, стряхивая пыль с рукавов и потягиваясь.

Чарли кивнул.

— Марлоу все еще не доволен тем, что вы скрывали улики. Но он согласен, что находиться под арестом во время убийства — это убедительное алиби, — его голос был хриплым и немного скрипучим, с пробивающимся акцентом, добавляя к словам славянское звучание.

— Так было еще одно убийство?

Чарли кивнул.

— Да. Мы были рядом, когда это произошло. Та ирландская женщина, мисс О'Коннор, была там, когда мы нашли тело. Все так же, как и в предыдущих случаях, сэр, — его голос помрачнел. — Миссис Морриган мертва.

Глава 23

Чарли кивнул дежурному офицеру, когда мы вышли из своего заточения, и толстяк закрыл за нами дверь.

— Банши, — сказал он по дороге. — Она пела панихиду по себе. Как все это грустно. Мы слышали её смерть, и даже не знали об этом!

Чарли провел нас все по тому же коридору, через который нас водили на допрос. Но на этот раз мы свернули, и он постучал в решетчатое окно со столешницей в углубление. За стеклом и решеткой из тонких прутьев стояли длинные полки проволочных корзин. Из корзин выглядывали самые разные вещи: начиная от шляп и перчаток джентльменов для верховой езды и заканчивая кеглями для боулинга. Некоторые вещи были настолько большими, что не помещались в корзинах и стояли вдоль стен. Пока мы томились в ожидании, Джекаби усмехнулся и ткнул пальцем на мексиканское сомбреро, расшитое бисером по полям, с огромной дырой. Будто какой-то огромный зверь решил попробовать её на зубок, словно это был шоколад, а потом, разочаровавшись во вкусе, вернул надкусанное лакомство в коробку.

— Это был незабываемый день, — изрек он.

Наконец появился клерк, который при виде Джекаби тут же закатил глаза. Чарли стал поименно называть нас, но мужчина отмахнулся от него. Он протянул Чарли через длинную широкую щель внизу окна планшет, а потом ушел. Когда он вернулся, то держал в руках металлический поднос и лист бумаги. Он положил поднос на стол и зачитал листок.

— Э. Рук. Одно пальто. Один носовой платок. Пожалуйста, распишитесь за получение личных вещей, мисс.

Я натянула на себя пальто Дженни и убрала платок в карман. Чарли протянул мне планшет, и я расписалась там, где он показал. Клерк вновь моментально исчез и вернулся с тремя переполненными подносами, которые с громким стуком водрузил на стол. Он вздохнул и первым через щель просунул выпотрошенное пальто Джекаби. Сшитое из толстой ткани пальто с опустошенными карманами теперь больше напоминало сдувшийся шар, нежели предмет одежды.

— Терпеть не могу, когда вы проводите здесь ночь, — проворчал клерк. — Я еле-еле закончил описывать эти вещи. У меня всегда уходит вечность, чтобы выудить все из этих проклятущих карманов. — Он кашлянул и вернулся к ровному профессиональному голосу, когда вывалил содержимое первого подноса и зачитал бумагу: — Р. Джекаби. Одно пальто — коричневое, одна шляпа — неопределенного цвета; одна кроличья лапка на цепочке; один флакончик с неопознанной жидкостью — голубого цвета, еще один флакончик с неопознанной жидкостью — желтого цвета, спичечный коробок с высушенным жуком внутри, один...

Я чуть было не заснула, пока Джекаби загружал карманы своими вещичками, которые весили почти в два раза больше него. Потом он взял планшет у Чарли и нацарапал свою роспись.

— Всегда пожалуйста, Томас. До скорого!

Клерк со стоном забрал планшет, потом махнул нам, чтобы мы убирались, и потащился в недра канцелярии.