Джекаби

В домах вокруг тут и там откидывались шторы, открывая лица любопытных, заметивших присутствие полиции. Несколько проходивших мимо работяг остановились, прильнув к ограде, и передавали друг другу серебряную фляжку, ожидая, что будет дальше. К концу дня они не будут разочарованы. Я заметила пару дам, перешептывающихся в стороне и бросающих в мою сторону снисходительные, едкие взгляды. Одна была в перегруженном цветами капоте, а другая в канареечно-желтом платье.

— Да, именно так, — над монотонных гулом площади раздался шепот капота с цветами, — она именно такого рода.

— Какое бесстыдство, — вторило ей желтое платье.

У меня не было никакого желания играть перед ними роль раскаявшегося потерянного ягненка. Вместо этого я дерзко подмигнула им и поднялась по ступенькам на площадь. Похоже, моя выходка сработала. Они выглядели пристыженными и, подняв вверх носы, суетливо поспешили в противоположном направлении. Я встала рядом с моим работодателем, когда он, наконец, остановился. Мое тяжелое дыхание превращалось в пушистые белые облачка, улетающие вверх. Он осматривал собравшихся офицеров, пока те стекались к Мейсон стрит, когда его глаза сузились, а осанка выпрямилась.

Я постаралась утихомирить свое дыхание и определить, что его так заинтересовало.

— Что такое? — прошептала я.

Джекаби кивнул в сторону узкой аллеи, по которой шел кто-то в темном плаще и жестом цилиндре. Вокруг клубился пар от дренажных решеток, превращая человека в бледный силуэт. Но чем больше он приближался, тем отчетливее становился. Когда он вышел из тумана и теней, мы увидели бородатого мужчину с розовыми щеками. Джекаби расслабился.

— Ничего. Не берите в голову.

— Подождите, я встречала его, — неожиданно осознала я. — Его зовут... мистер Степлтон, кажется. Он пытался купить банку Старого Барта у меня.

Он заметил меня, когда проходил мимо, и, узнав, вежливо кивнул. Я кивнула в ответ, прежде чем он скрылся из вида.

Джекаби взглянул на меня.

— Где вы продавали банки... подождите, Степлтон?

— Кажется, да.

— Как литейный завод Степлтона? Металлопрокатный завод Степлтона?

— Возможно. Я не знаю. Он был милым. Посоветовал держать подбородок выше.

Джекаби уже спешил за мужчиной.

— Ждите здесь! — бросил он через плечо. — Посмотрю, не приведет ли нас куда-нибудь этот мужчина!

Я осталась в одиночестве и смотрела на собравшихся офицеров, прижимая к груди старые книги Джекаби и притоптывая на месте, стараясь согреться.

— Снова здравствуйте, Эбигейл Рук, — произнес знакомый женский голос позади меня. Я обернулась посмотреть, но вокруг были только мужчины в форме, и никто из них мной не интересовался.

— В вас что-то изменилось, — продолжил голос. Она была в нескольких шагах от меня, когда я, наконец, ее заметила.

— О, здравствуйте, Хатун! Прошу прощения, я не сразу вас заметила.

Старушка понимающе улыбнулась.

— Нашли свое место в мире, как я вижу, — произнесла она и откинула шаль одним движение руки в варежке. — Как новое жилье? Удобное?

— Что? Ах, да, думаю так. Джекаби позволил занять одну из комнат. К слову о нем, вы случайно не видели, куда...

— Нет, не в этом дело, — прервала она меня, пристально изучая своим полным подозрения взглядом, как при нашей первой встрече. — Здесь что-то еще...

— Так, что ж, — ответила я, — я бы с радостью поболтала вами, но мне правда нужно...

— О, дорогая, — Хатун покачала головой и моргнула несколько раз, словно стараясь избавиться от пятен, которые появляются, если долго смотреть на солнце. — Дорогая, ох, дорогая, именно так. Вам не стоит искать его. Нет, не лучшая идея. На самом деле вам стоит сегодня держаться подальше от него. Подальше от Джекаби, — она покосилась на меня. — Вот что в вас изменилось, я думаю.

Я замешкалась.

— Во мне что-то изменилось и это связано с Джекаби?

— Думаю, так, дорогая. Вам не стоит идти за ним. Это очень опасно.

— Что именно?

Она вновь покачала головой и ее лицо сморщилось, будто она съела лимон. Женщина вдруг посмотрела на меня и похлопала по щеке удивительно милым, бабушкиным жестом.

— Как же это называется? Необъятная, невинная, неизбежная, вот — вот это слово. Неизбежна, — сказала она, — ваша кончина.

— Моя кончина неизбежна? — я уставилась на женщину с ее нежными глазами и слоями морщинок и впитывала ее глаза.

Я поняла, что верю ей. Но я так часто сталкивалась сегодня со смертью, что подобным заявлением напугать меня было сложно. Я уже поднималась на этот эмоциональный холм и вид мне был знаком.

— Спасибо вам, правда, — произнесла я спокойно, — ваша забота так трогательна.

Поделившись своим предчувствием, Хатун, как сказал бы Джекаби, колебалась между бесконечной темнотой и нормальностью. Она кивнула и, пожелав всего доброго, будто мы встретились за обедом, ушла, растворившись в собирающейся толпе.