Джекаби

— Ах вы об этом… — Он кивнул. — Термин, который использую я — ясновидец. Это не идеальное название. Им во все времена пользуются всевозможные гадалки и пророки, но оно простое и понятное. Я ясно вижу. Я ясновидец. На самом деле это правильное значение слова Ясновидец. Одно-единственное на данный момент. Я долго изучал этот вопрос, и не нашел никого, кто видит так же, как я. В прошлом встречались другие, но никогда по двое одновременно. Эта способность словно перемещается. Когда умирает один носитель, она возрождается в другом.

— Откуда вам это известно? Откуда вам знать, что нет похожего на вас где-нибудь в Китае, который тоже считает себя единственным… и еще одного в Австралии, а третьего во Франции?

Джекаби вздохнул и замедлил шаг.

— Я очень долго надеялся именно на это. У меня было столько вопросов, и я жаждал получить на них ответы. Существуют определенные сообщества, очень старые, которые питают интерес к такого рода вещам. Они меня разыскали. Я получил ответы, хотя и меньше, чем мне бы хотелось, и не бесплатно. Я подневольный очень старого и почитаемого предназначения, которое никуда не исчезнет после того, как меня не станет.

— Но почему вы?

Он хмыкнул.

— Это один из тех ответов, которые мне бы хотелось получить, но этого так и не произошло.

— А вы когда-нибудь встречали предыдущих ясновидцев?

Джекаби остановился. Его лицо выглядело изможденным, а взгляд бушующих серых глаз унесся куда-то далеко. Он глубоко вздохнул, а потом медленно зашагал вперед.

— Данная способность может проявиться где угодно и в ком угодно. Очередным ясновидцем может легко оказаться какой-нибудь мальчишка, живущий здесь по соседству, или старушка на другом конце земного шара.

— Но вы ведь узнали кто он, не так ли? Кто это был?

Джекаби замолчал на какое-то время.

— Это она, — наконец тихо выдавил он. — Я предпочитаю не обсуждать этот вопрос. — Мрачность его голоса, вынудила проглотить мое любопытство. Пройдя еще один мощенный булыжниками квартал, я вновь решилась заговорить. — Как вы думаете, вы бы смогли научить меня? Видеть сквозь иллюзии?

— Нет, — ответил Джекаби еще до того, как я закончила говорить. — Скорее всего, нет. Почти наверняка нет. Как я уже объяснил, эта способность уникальна. Видение дано только одному единственному индивиду.

— А вы когда-нибудь пытались? — спросила я. — Может быть, я не могу научиться этому точно так же как у вас это получается… но мы посмотрим насколько далеко я смогу продвинуться.

Джекаби нахмурился, но я заметила, что ученый в нем был заинтригован этой идеей.

— Полагаю, что мы могли бы установить экспериментальные параметры, измерить чувствительность при определенных постоянных условиях и варьирующихся показателях, ввести внешние раздражители…

Он принялся рассматривать меня с тем же сосредоточенным вниманием какое обращал на свои своеобразные экспонаты и флакончики со странными жидкостями. Это одновременно обнадеживало и внушало тревогу.

— Я обдумаю эту возможность, — заключил он. — Если я вообще решу вас оставить, разумеется.

Он вновь уставился на тротуар.

— Должно быть, это не просто, — сказала я, — заниматься этим всем в одиночку. Не много-то помощи, если никто, кроме вас, не видит то, что вы ищите.

— Есть такое, — согласился Джекаби. И вдруг он резко остановился. — Нет. Не совсем в одиночку.

— Что ж, я рада оказаться рядом, — скромно сказала я.

— Это не вы, мисс Рук. Но раз уж вы об этом упомянули…. есть кое-кто… кто ясно видит… не совсем в той степени, что я вижу их, но в очень похожем смысле… иногда. Её зовут Хатун. Нам может быть полезна информация о том, что она видела в последнее время.

Мы шли в сторону офиса, но теперь Джекаби развернулся и, перейдя на другую сторону улицы, двинулся в противоположном направлении.

— Еще один ясновидец? Вы же только что сказали…

— Нет, она не то что бы ясновидящая. Она… маятник. Она видит мир в трех основных вариантах, и её как бы качает в них от одного к другому. Порой она воспринимает мир, как любой другой простак-обыватель… такой, как вы.

— Вот спасибо.

— Однако иной раз она видит, как я, мир за зачарованной пеленой. Мне кажется, ей не всегда понятно, что она видит. Это скорее на уровне ощущений, интуиции или предчувствия, и она позволяет своему воображению заполнить пробелы. Хотя надо признать, хорошему воображению. Обычно она на правильном пути, даже если не знает, что это за путь.

— А что за третий?

— Третий?

— Ну, вы сказали, она видит мир в трех вариантах?

— Ах, да. Как бы это сказать? Первый — это самый предсказуемый, второй — видение мира таковым, каков он на самом деле. А третий… непредсказуемый, каким мир не является. Видится всяческий вздор и безумие. Решительно не самый полезный способ. Бывает немного сложно определить в какой версии мироздания она находится… ну и разумеется они слегка накладываются друг на друга.

— Туманно как-то.