Джекаби. Книги 1 - 4

Это было все равно что пить бурлящий кипяток. Земные деревья отодвинулись за ткань реальности, и покатые холмы Аннуина снова стояли одни, сами по себе. Жар внутри меня усиливался, пока мне не показалось, что вместо крови во мне течет огонь. Разрушенные стены церкви Графтона потускнели и пропали, и вскоре Цитадель Хавгана снова стала Цитаделью Хавгана. Усилием воли я связала оставшиеся концы нитей, чтобы затянуть прореху шириной футов сто до пятидесяти футов. Я не знала, сколько еще смогу продержаться. Тридцать футов. Я закрыла глаза, но видения продолжали проступать — Ясновидец не мог отдохнуть или отвлечься от них. Двадцать футов. Мир вокруг поплыл. Тело обжигало. Меня окружила темнота.

А затем боль не то чтобы пропала, но как будто стала чужой болью. Я ощущала ее словно издалека.

Я открыла глаза. Передо мной стоял незнакомец в черной одежде. Воспоминание. Тень, которую я однажды видела в подземном мире.

— Привет, Эбигейл Рук.

Я не находила слов. Мысли мои вернулись к Чарли и Джекаби, которые оба погибли на поле боя. Неужели я присоединилась к ним?

— Ты не перешла на другую сторону, — успокоил меня незнакомец. — Пока не перешла. Но можешь, если сделаешь такой выбор. Любопытно, сделаешь ли. В конце концов, это так по-человечески. Люди постоянно пишут об этом. Пирам и Фисба. Ромео и Джульетта. Мы с тобой знаем, что тебе нечего бояться на другой стороне, маленькая смертная. Там только твои старые друзья. Присоединишься ли ты к нему? Ты любишь его, я это вижу.

Тело мое показалось одновременно невесомым и очень тяжелым.

— Ну что ж, прекрасно, — кивнул незнакомец.

Я открыла глаза. Надо мной в ореоле света нависало лицо Джекаби. Я задержала дыхание. Я этого не выбирала. Рядом с ним появлялись еще лица. Дженни. Хадсон. Лидия. Всех их окружали свои ореолы и яркие ауры, излучавшие любовь и гордость. Но среди них не было того лица, которое я хотела увидеть сильнее всего.

В голове у меня застучало.

— Я не умерла? — спросила я.

— Какое-то время мы не были в этом уверены, — сообщил Джекаби. — Какое странное чувство — не быть уверенным.

— Но вы, сэр… Вы же умерли! Я видела! Так вы… живы?

— Благодарите Дженни, — ответил Джекаби, — и науку медицину. Никакой магии.

— Вообще-то, я проникла вам в грудь, когда искусственное дыхание не сработало, — призналась Дженни. — Но в остальном — старая добрая медицинская помощь.

— Она спасла мне жизнь, — сказал Джекаби. — Нет, это не совсем верно. Она вернула меня к жизни. Что формально делает меня живым мертвецом, верно?

Он усмехнулся так, словно эта мысль его весьма позабавила.

— Да, я определенно был мертв, о чем свидетельствует и тот факт, что дар оставил меня.

Его лицо стало более серьезным, и он заглянул мне в глаза.

— Я не имел права так поступать, мисс Рук. Извините, я очень сожалею. Но это единственное, что мне оставалось. Единственный способ предоставить вам возможность починить завесу, после того как я уйду. Этот дар никогда не должен был стать вашим бременем. Я просто не мог представить себе кого-то другого, кто мог бы все это понять.

— Наверное, то же ощущала Элеонора, когда передавала дар вам, — задумалась я. — Но все вышло замечательно. Все получилось.

Я посмотрела на его лицо. Он выглядел совершенно разбитым, за исключением глаз. Они почему-то казались гораздо моложе обычного.

— Они голубые, — удивилась я. — Ваши глаза стали голубыми.

— Они всегда были голубыми, — заметил Джекаби и позволил себе усмехнуться. — А ваши на некоторое время стали красными, а сейчас серые, похожи на грозовые тучи.

Я приподнялась. Мы до сих пор находились на вершине машины. Внизу, в центре двора, виднелся круг шириной футов двадцать. Через него в крепость проникали люди и другие существа, неуверенно шагая и поглядывая на нас в ожидании ответов.

— Прореха затянулась не до конца, — сказала я. — Нужно закончить дело.

— Нет, подожди.

Я обернулась на голос и увидела сжавшуюся в углу Алину. Она встала.

— Этого не должно было случиться. Я ошибалась. Какой же я была дурой. Война ничего не решала. Но и стена ничего не решает. Нам не нужны войны или барьеры, нам нужны мосты. Нам не нужна ненависть, нам нужна надежда. Нам нужно оставить проход открытым.

— Нет, ничего такого нам не нужно, — возразил Джекаби.

— Мы должны научиться существовать вместе, — настаивала на своем Алина. — Жуткий король не изобрел ненависть и страх, он лишь воспользовался ими. Они были все время. Стена сохраняла их. Разделение сохраняло их. Думаете, он был последним, кто попытался прорваться через барьер? Это повторится. Нам нужно…

— Я считаю, вы утратили право советовать нам, что нужно делать, — отрезал Джекаби.

— Нет, — вмешалась я. — Она права. И она заслужила это право.

Я подобрала лежавшую рядом со мной корону.

— Арауна остановила Алина. Король мертв, — я протянула корону Алине. — Да здравствует королева!

Алина смотрела на корону, но не спешила ее брать.

— Только не я, — качнула головой она. — Я не предводитель, в отличие от Чарли.

— И это первое, в чем я полностью с вами согласен, — произнес Джекаби.

Я приподняла бровь, посмотрев на него, и он вздохнул.