Джеки Чан: состарился, не успев повзрослеть

Широкими шагами я подошёл к нему, схватил за шиворот и бросил на дальний диван. Джейси приземлился на диван с глухим стуком.

Я кинул его с такой силой, что, если бы он врезался в спинку или в подлокотник, то последствия могли бы быть очень плачевными. Но прежде чем его бросить, я прицелился, и он приземлился точно посередине дивана. Я делал это специально напоказ для Джоан. Ребёнок был напуган до смерти, а я подошёл и, снова взяв его за шкирку, прижал к стене. Болтаясь в воздухе, он разревелся так, что слёзы полились водопадом.

Мама тоже перепугалась. Она вскочила и велела Джейси:

— Немедленно извинись! Попроси у папы прощения!

Он не отреагировал.

— Скорее проси прощения! — повторила Джоан.

Её подруга была так напугана, что не смела пошевелиться.

Я смотрел на Джейси, который и не думал извиняться, и не знал, что делать дальше. Я расслабил руку, и ребёнок с глухим стуком упал на пол. Я тем временем вышел из комнаты.

По правде говоря, я уже в тот момент раскаивался в том, что делаю, но мне не хотелось потерять лицо. Дождавшись, когда я успокоюсь, Джоан подошла и сказала:

— Он же маленький ребёнок, он ещё ничего не понимает, разве можно с ним так обращаться?

Да я и сам уже себя укорял: «Что ты творишь?». Я ответил Джоан:

— Прости меня, я клянусь, что больше никогда его не ударю.

Джоан Линь сказала Джейси:

— Папа пообещал, что больше такого не повторится.

Они мне поверили, они знали, что я сдержу клятву, ведь нужно всегда выполнять свои обещания.

Мы с Джоан специально приехали, чтобы присутствовать на выпускной церемонии Джейси. Этот чудик вспомнил о том, что не взял с собой ни мантию, ни шапку, лишь в последний момент перед тем, как взойти на сцену. Пришлось срочно отправлять за ними кого-то. К счастью, всё успели

3–4 ГОДА (ЧАСТЬ 1)

В этом возрасте он никак не мог приучиться нормально есть, за каждым приёмом пищи он маялся целый час, а то и два.

Однажды он, как обычно, отказывался есть и просился в туалет. Подносишь ему ко рту ложку с едой, а он:

— Я писать хочу.

Он ушёл в туалет и просидел там довольно долго. Когда он вернулся, мама хотела продолжить его кормить и сказала ему открыть рот. Он широко раскрыл рот, показывая нам, что там всё ещё лежит еда. Не проглотив ещё и двух ложек после возвращения из туалета, он снова попросился пописать и снова ушёл на десять с лишним минут. А во рту у него по-прежнему оставалась еда.

Всё это время я сидел с ними рядом и в конце концов разозлился, сам повёл его в туалет и снял с него штанишки.

— Ты же пописать хотел? Ну давай, а я посмотрю!

Но ничего не произошло. Тогда я сделал вид, что собираюсь засучить рукава. Глядя на меня, он выпалил:

— Не надо, ты же поклялся, что больше не будешь меня бить!

Я мысленно выругался: чёрт возьми, такой мелкий, а уже знает, что можно поймать на слове. Я уставился на него и процедил:

— Ты у меня будешь есть как следует! Нечего мне бегать писать! Ты знаешь, что я бандит? Я крупный гангстер!

Он обиженно понурил голову:

— Если ты крупный гангстер, то я тогда маленький гангстер.

3–4 ГОДА (ЧАСТЬ 2)

В детстве он был настоящим озорником и обожал переворачивать мои вещи с ног на голову. Сумка, ключи, стол, шкаф — везде ему нужно было влезть.

Мой названый отец Леонард Хо как-то подарил мне антикварный шкаф, который стоил больше ста тысяч долларов, по тем временам это было очень дорого. Мне некуда было его поставить, и я привёз его домой. Когда шкаф привезли, Джейси был дома, и всё время, пока его заносили, он неотрывно пялился на новую вещь.

Тот шкаф был особенный, таких стёкол, которые в нём были вставлены, нигде уже не продавали, так что, если их разбить, то новых уже не найдёшь. Я боялся, что Джейси и за этот шкаф примется, и придумал, как мне его отвадить.

Когда все ушли, он по-прежнему рассматривал шкаф. Я подмигнул Джоан, она поняла, что я что-то задумал, и подошла поближе.

— Remember, nobody can touch[158], — сказал я по-английски, показывая на шкаф.

Джейси в это время как раз осваивал английский, поэтому я нарочно сказал по-английски. Мама закивала:

— Oh, ok, ok.

Прошло немного времени. Джейси по-прежнему ошивался возле привезённой вещи. Проходя мимо него, Джоан нарочно задела шкаф рукой. Как только она это сделала, я тут же схватил газету и, скрутив валиком, принялся колотить Джоан:

— I told you, nobody can touch![159] — приговаривал я, громко шлёпая газетой жену, а та притворялась, что всхлипывает и плачет.