Джекпот

Старый друг с румянцем после гостиничной ванны сидит напротив, в кресле развалившись, цедит виски и про жизнь свою развеселую рассказывает. Кое-что знает Костя, но неточно, недостоверно, по слухам, ибо всего пару-тройку писем получил от него. Однажды затеялся у них откровенный разговор, когда ОВИР, помягчевший в перестройку, разрешение дал на поездку Рудика в Англию в гости к замужней британке, специалисту по русской словесности. Случайное знакомство в Москве, вроде как завязавшаяся взаимная симпатия, без всякого интима (уверял Рудик), просьба о вызове, британка откликается, и вот в восемьдесят восьмом на Рождество отправляется Рудик в Лондон. Первый раз в капстрану. Промеж себя друзья близкие поговаривают – не вернется. Он в разводе, подрастающая дочь не мешает осуществлению планов, если таковые имеются, а работа?.. Ну что журнальная работа, не такая уж она престижная и денежная, чтоб о ней тужить. Костя в лоб, без церемоний спрашивает Рудика за неделю до отъезда, предугадывая дальнейшее: «Вернешься или останешься? И если бросишь якорь, чем заниматься будешь, без языка, без профессии твердой? Как инженер ты давно деквалифицировался…» (Сам он в ту пору и не думал об иммиграции, отбивал наскоки Полины по этой части.) Рудик усы поглаживает, приосанивается, животик подбирает и с привычной ернической улыбкой: «Буду продавать свое обаяние…»

Обаяния его надолго не хватило, чтобы сохранить интерес британки к своей персоне. Пожил у нее с месяц, муж начал ревновать и деликатно, по-британски, намекнул – пора Рудику сматывать удочки. Британка дала немного денег взаймы, своих фунтов у Рудика около пятисот было, и те кончились быстро, поселила его в семью старых русских иммигрантов. Платит Рудик за комнату в квартире недорого. И на том спасибо.

– И чем зарабатываешь на хлеб?

Даю уроки русского. Британка помогла с учениками, теперь сам кручусь…

– А перышком?

Попробовал на Би-би-си фрилэнсом новости науки и техники давать. Сущие копейки платили, на это не проживешь. Что я еще умею? Вот и начал русскому учить. Открыл в себе новый талант, – усмехается в усы. – Ты ведь не знаешь: я еще в Москве попробовал преподавать. Случайно вышло – попросила тогдашняя приятельница, аспирантка пединститута, прочитать абитуриентам пару лекций по литературе. Ну, я и прочитал. И влип. Знаешь, на чем? Стал излагать свою мысль по поводу декабристов: почему они рассказывали на допросах чистую правду, без утайки и тем самым предавали друг дружку? Да потому что дворяне, честные, ети их мать, не умели лгать, юлить… Излагаю и вдруг ловлю себя на мысли: это же заемная, ворованная мысль, не моя – Солженицына! Не один я такой умник оказался, паренек-слушатель распознал и публично уделал меня: что это вы, товарищ, цитаты из ярого антисоветчика приводите?! Выгнали меня с треском за крамолу. Больше я нигде ничего не преподавал. В Лондоне от безвыходности начал…

Первым учеником известный писатель-путешественник стал. Позвонил сам по наводке британки. «Вы говорите по-английски?» – «Нет». – «Я счастлив, что вы не говорите по-английски». Оказывается, недостаток может в известных обстоятельствах достоинством обернуться. Писатель этот оказался потомком знаменитых людей. Кто-то в его роду еще в шекспировские времена первым перевел с греческого «Илиаду», другой – один из изобретателей азбуки Морзе. Это я потом узнал, когда подружились. А покамест писатель говорит: «Мне нужен современный русский язык. Как мы будем понимать друг друга – это ваши проблемы…» И понеслось. Три раза в неделю занятия. На второй неделе он стал меня понимать, а я его.

– Без английских слов? Мистика какая-то.

Придумываю разные фокусы, приемы. Если я в форме, то такое выкаблучиваю, что поражаюсь на себя, откуда что берется. Скажем, надо научить студента выражениям «сидеть на полу» или «подпрыгнуть». Я сам укладываюсь на паркет или скачу. Как дурачок. Студент хохочет и запоминает. А если устал, то нет-нет и использую английские слова. Нежелательно, но что делать… Уроки выматывают, ты не представляешь, насколько. Однажды отключился и очнулся от толчка: «Учитель, вы спите…» Вот уже третий год пошел моему преподаванию, а я ни разу объявления в газетах не дал: «Ищу учеников…» На меня сами выходят, по эстафете передают. Ты меня знаешь – не преувеличиваю.

– Но есть, наверное, и такие, на которых твоя метода не действует? Тупые, с плохой памятью или без чувства юмора…

– Насчет юмора ты в самую точку попал. Без этого дело – труба. Перво-наперво надо понять психологию того, кто перед тобой. И постараться стать его другом. Британцы – закрытые люди, в личную жизнь не пускают. Домой неохотно приглашают. Я добиваюсь, что они со мной откровенны, принимают у себя. Я ищу близкие, интересные им темы. Мы обсуждаем даже их семейные отношения. Улыбка на лице, выть хочется, все надоело, устал, а ты улыбаешься…

Бутылка виски пуста, Костя бежит в бар за второй – деньжата кое-какие есть, «Аэрофлот» подбросил. Входит в номер и застает похрапывающего в кресле Рудика. «Учитель, вы спите…» – тормошит друга.