Джем и Дикси

«Ничего, – думаю я. – Абсолютно, совершенно ничего. Мне не смешно уже очень долго».

– Что?

– Твоя сестра уверена, что я парень. Зуб даю!

Наши глаза встречаются, и я вдруг понимаю абсолютно все, что происходило за этим столиком. До меня наконец-то доходит, что же делала Дикси. Флирт, вранье, попытки казаться лучше, чем она есть, – повседневный набор ее уловок. Мы смеемся, и всего на секунду засевшее в моей груди одиночество отступает.

– Как думаешь, мне стоит ей рассказать? – спрашивает Кип.

Я пожимаю плечами и ставлю рюкзак поближе к стене:

– Делай что хочешь, мне без разницы.

Бросив беглый взгляд на дверь туалета, Кип продолжает:

– Знаешь, а ведь у меня тоже есть сестра. И два брата.

– Вы хорошо ладите?

– Не сказала бы. Сестра вечно орет на меня из-за моего имиджа. Она хочет, чтобы я одевалась и вела себя как девчонка. Это, – Кип показывает на себя пальцем, – противоречит всем ее понятиям о нормальности. Если бы ты увидела меня несколько месяцев назад, ты бы вряд ли меня узнала. У меня были длинные волосы. А еще я носила шорты для йоги и эти дурацкие маленькие топики, прямо как у моей сестры. Людям не нравится, когда ты меняешься. Они этого не понимают. – Вытащив из сахарницы несколько кусочков рафинада, Кип раскладывает их на столе в ровную белую линию. – Братья тоже злятся. Они думают, что я пытаюсь быть похожей на них. А это не так, уж поверь мне. В список моих жизненных целей это точно не входит… – Кусочки сахара скользят под ее пальцами, образовав круг.

– Дикси тоже вечно зла на меня из-за… – Я осекаюсь. Дикси злится на меня из-за родителей. Дикси злится на меня из-за денег. На каждую ее вспышку гнева приходится одна из миллиона никак не зависящих от нас двоих причин. – На самом деле дело не только в ней. Мы постоянно ссоримся. В основном из-за вещей, которые нас никак не касаются.

Из уборной наконец-то показывается Дикси. Похоже, там она тщательно приводила себя в порядок: от разводов туши на щеках не осталось и следа, а волосы снова аккуратно зачесаны. Мы с Кип многозначительно переглядываемся, с трудом сдерживая смех.

– Что-то не так? – спрашивает сестра, придвигаясь к Кип.

– Ничего, все в порядке.

Когда на столе наконец-то появляется еда, Дикси придвигает к Кип свою картошку, а сама тянет руку к ее тарелке начос с такой непосредственностью, будто они уже успели стать лучшими друзьями. Пожав плечами, я откусываю кусочек гамбургера. Что ж, не так плохо. Но он явно хуже, чем тот, что я ела в отеле.

– Ну что, расскажете, что у вас случилось? – начинает Кип. – Как вас занесло на острова?

– Мы в бегах, – заговорщически шепчет Дикси.

Кажется, в эту секунду я могла бы испепелить ее взглядом, но она на меня даже не смотрит.

– Мы просто решили немного оторваться, – вмешиваюсь в беседуя. – Взять пару выходных.

Улучив момент, Кип незаметно отодвигает свою тарелку с начос подальше от сестры.

– На самом деле Джем меня похитила, – как ни в чем не бывало щебечет Дикси. – Она посадила меня в автобус, заставила врать маме. И она ни за что не отпустит меня, пока не получит от меня то, что ей, вообще-то, не принадлежит.

И тут до меня доходит. Она осознанно выводит меня из себя. Пытается разозлить, испугать, получить хоть какую-то реакцию. Но что она пытается доказать этим? И кому? Впрочем, какая разница! Уставившись на банку с карандашами, я пересчитываю их один за другим. Впервые за эти дни я считаю что-то, кроме этих проклятых денег. Если бы я могла выбирать, я бы с превеликим удовольствием предпочла карандаши. Их, кстати, оказывается всего восемь. Видимо, придется пересчитывать их снова и снова, чтобы не выдать свое волнение во время этого разговора.

– У нас дома кое-какие проблемы, – произношу я, сосредоточившись на заточенных разноцветных стержнях.

Кип только кивает:

– У меня тоже будут кое-какие проблемы дома, если я не вернусь туда как можно скорее. Вас подбросить? Моя машина припаркована как раз у терминала.

Дикси наконец-то смотрит на меня, и в ее взгляде невозможно прочесть ничего, кроме ехидства.

– Спрашивай у Джем. Это она у нас звезда этого шоу. Я – лишь ее невинная жертва.

Я пересчитываю карандаши еще раз.

– Кип, ты не знаешь какой-нибудь отель неподалеку, в который можно попасть с фальшивыми правами и наличкой?

Меня окончательно перестает волновать, что подумает о нас Кип. Все, что она знает, – что у нас битком набиты карманы. Вероятно, она уже приняла нас за избалованных богатеньких детишек, что неудивительно. Кто еще может расхаживать по незнакомому острову в новой, с иголочки, одежде и сорить деньгами направо и налево? Я с трудом сдерживаю смех при одной мысли об этом.

Немного подумав, Кип отвечает:

– Да, есть тут один. Не совсем отель, скорее мотель. Мне даже не придется вас подвозить: мы проходили его на пути сюда. – Потянувшись к банке, Кип выуживает один из карандашей, зеленый, которому я мысленно успела присвоить седьмой номер, и что-то быстро пишет на уголке одного из листов бумаги. – Это мой номер. Наберите, если вам что-то понадобится, ребята.