Дженнет

— Как и все женщины нашего рода. Моя мать — королева Айфе — колдунья посильнее королевы Мэбилон… И это единственное, в чем слабость моей госпожи! — голос Конно дрогнул.

Поскольку рыцарей было больше двух дюжин, сражались они друг против друга поочередно. Распорядители турнира дождались, пока участники завершат круг почета, и выкрикнули первую пару.

Роланд, несмотря на то, что пажи захотели проводить его в палатку для отдыха, решил задержаться и посмотреть на первые бои, чтобы иметь представление, чем отличаются схватки рыцарей-фейри от людей. Оказалось, ничего особенного. Всадники трижды должны были съехаться, ломая копья. Победителем назывался тот, кто все три раза не только усидел в седле, но и сохранил копья не сломанными. По правилам, тот, кто проигрывал бой, должен был покинуть арену. Но если битва заканчивалась вничью, продолжать сражаться могли оба участника. Остановить же бой могли при условии, что упавший не мог подняться и сесть на коня без посторонней помощи. В этом состояло главное отличие — упавший противник должен был встать сам, сам изловить коня, сам сесть в седло. Ни пажи, ни оруженосцы, ни герольды почти не принимали участия в самой схватке — разве что выкрикивали имя победителя и подавали новые копья.

Первый рыцарь вылетел из седла на третьей атаке. Он рухнул на арену боком и несколько секунд лежал, пока победитель гарцевал рядом, размахивая копьем. Потом неловко встал, поклонился своему противнику, затем отвесил поклон ложе, в которой сидела королева и, чуть прихрамывая, заковылял прочь.

— Он просто ушибся, — шепотом объяснил Конно, который так и оставался в шлеме. — Уже через час он будет ходить нормально. Но проиграть в первом же поединке турнира — это клеймо, от которого ему трудно будет отмыться.

— … и Темный рыцарь! — тем временем выкрикнул герольд вторую пару.

— Это я, — встрепенулся Конно. — Прошу прощения, мне надо идти!

Роланд затаил дыхание. Паж, поняв, что его господин желает смотреть турнир отсюда, не поднимаясь на трибуну, принес табурет и бокал вина. Но ни тем, ни другим мужчина не воспользовался. Стиснув бокал в кулаке, он смотрел, как съезжаются для поединка рыцари.

Противник Конно был немного выше его ростом и шире в плечах, но юноша сидел в седле, как влитой. Он налетал все три раза с энергией и пылом молодости, и на третий раз сумел-таки опрокинуть соперника. Правда, тот удержался в седле, что было поводом объявить ничью.

Бой продолжился. Рыцари спешились, взяли поданные пажами мечи и, дождавшись сигнала от королевы, бросились друг на друга.

Меч у противника Конно был ему под стать — длинный, с двойной рукоятью. Роланд подобные мечи видел только в замках на стенах, немых свидетелей исчезнувших эпох. Никто из их нынешних владельцев не умел фехтовать такими мечами, они бесполезно ржавели на стенах, а тут мечи жили. Да, если бы дело было в этом, в этом мире стоило бы остаться…

Но, глядя на сражавшихся рыцарей, Роланд Бартон, второй сын барона Бартона, остро ощущал свою чуждость. Конно двигался легко и стремительно, словно танцевал. Не верилось, что он — один из худших учеников Саттах Грозной. Видимо, она нарочно не ценила достоинства юноши. Он был слишком быстр и ловок, так и скача вокруг не поспевавшего за ним противника. Несколько раз тот промахивался и, улучив минуту, Конно воспользовался его промахом, ударив с такой силой, что рыцарь зашатался, теряя равновесие. Второй удар выбил меч из его руки, и он опустился на колено, признавая победу юноши.

Дождь цветов и лент обрушился на победителя. Но Ролло не отвечал на приветствия дам — он не сводил глаз с королевской трибуны, откуда со стороны Мэбилон не прилетело ни одного цветка.

— Отличная победа, — приветствовал его Роланд после возвращения. — Это было великолепно!

— Благодарю вас, мой король, — юноша наклонил голову. Победа далась ему не так легко, как казалось со стороны — из-под забрала слышалось глухое хриплое дыхание, а голос дрожал.

— Может быть, снимешь шлем? В нем, наверное, неудобно?

— Нет. Пока нет. Еще рано. Только перед нею, — он покосился на трибуну, — я обнажу голову…

— А если прикажу я?

Даже сквозь щели забрала было видно, как покраснел юноша.

— Вы — мой король, — промолвил он еле слышно. — Вам я подчинюсь, но…не требуйте от меня большего!

Чтобы раз и навсегда очертить границы дозволенного, он поднял забрало, частично открывая свое лицо.

За разговором они отвлеклись и опомнились, когда на трибунах хором взорвались громкие крики, а серебряные горны пропели гимн очередному победителю. Побежденный, упавший два раза из трех, пешим, не садясь на коня, покинул ристалище, а победитель проскакал вдоль трибун, подкидывая и вновь ловя копье.

— Это благородный сэр Неметон, — Конно разглядел герб. — Один из самых сильных рыцарей из заявленных на турнире. Он побеждал уже триста раз. Сегодняшний турнир мог бы стать для него триста первым… Многие мечтают выбить его из седла!

— А ты?