Дженни. Ближе к дому

— Не могу себе представить, почему вы позволяете Сэму Моксли так собой командовать, — сказала Дженни резким обиженным голосом, когда они стали спускаться по лестнице, — если только это вы не сами подстроили, чтобы не оставаться здесь на ночь. А если не это, всякий подумал бы, что уж такой-то человек, как вы, сумеет поставить на своем. И все-таки мне не нравится, что вы меня оставили на бобах, после того как я приготовила вам ужин и так рассчитывала на всю остальную ночь. Теперь выходит, что это еще новое несчастье на мою голову. А ведь как будто я имею право на внимание после всех моих хлопот.

Застенчиво опустив голову, судья Рэйни спускался вместе с Сэмом по лестнице. Избегая ожесточенного взгляда Дженни, он не произнес ни слова, пока Сэм подавал ему шляпу и надевал на него пальто.

За это время Дженни и Шорти тоже успели сойти с лестницы. Шорти поскорей залез на стул, боясь упустить что-нибудь из происходящего.

Перед тем как выйти на улицу, судья Рэйни обернулся и взглянул на Дженни, но, увидев ее разгневанное лицо, так и не сказал ни слова. Она же только собралась что-то ему сказать, как Сэм выпихнул его на улицу и закрыл за собой дверь.

После того как они ушли, Дженни долго стояла на месте, глядя на парадную дверь с изумлением на круглом раскрасневшемся лице. Вдруг она нагнулась, схватила горшок с цветами и изо всех сил швырнула его в дверь. Осколки горшка и обломки цветущих веток усыпали пол в прихожей.

Даже не взглянув на то, что она натворила, Дженни плотно запахнула розовый цветастый халат вокруг своих мощных бедер и пошла наверх. Не пройдя еще и половины пути, она вдруг остановилась и обернулась. Шорти с готовностью глядел на нее, радостно ухмыляясь.

— Не знаю, почему бы это, — сказала она обиженным тоном, — как только мне захочется оказать кому-нибудь внимание, а это моя самая большая слабость, — непременно что-нибудь да случится. Никогда ничего из этого не выходит.

Она опять стала подниматься по лестнице на второй этаж. Дойдя почти до самого верха, она остановилась и поглядела вниз, на Шорти. Тот все еще стоял у лестницы, в надежде, что его позовут.

— Визи, — позвала Дженни, поманив его рукой. — Визи, иди со мной наверх.

4

Дженни Ройстер в цветастом розовом халате и стоптанных желтых шлепанцах гладила на кухне свою любимую блузку, когда Клара Крокмор вышла из своего дома, перебежала соседний двор и легонько постучалась с черного хода.

Была середина утра, между десятью и одиннадцатью часами, дул мягкий юго-восточный ветерок, и солнце жарко светило после холодной ночи. Дженни была одна на кухне, она тихонько напевала что-то и чувствовала себя Свободно и легко, не стесненная лифчиком и корсетом. В это утро она не дала себе труда причесать и уложить свои жидкие каштановые волосы, и они космами падали ей на шею. Как всегда в это время дня, Бетти Вудраф еще спала в своей комнате наверху. Возвращаясь домой очень поздно, большей частью в полночь, а то и в два-три часа, Бетти повадилась спать целое утро, а потом читать лежа в постели чуть не весь день. После этого она спускалась в кухню, жарила себе хлеб и варила кофе. В конце дня она принимала ванну, одевалась в свое лучшее платье для прогулки и медленно шла в центр города, на площадь к зданию суда. Там она проводила час-другой, не спеша делала нужные покупки или сидела в аптеке у стойки с газированной водой. Теперь она уже знала почти всех дельцов, адвокатов и учителей в Сэллисоу и всегда была любезна и приветлива, если с ней заговаривали в магазине, но никогда не останавливалась поговорить с кем бы то ни было на тротуаре. Бетти всегда возвращалась домой на Морнингсайд-стрит засветло и переодевалась к вечеру в брюки и свитер.

Шорти Гудвилли после завтрака ушел в город посмотреть, нет ли ему писем на почте. Хождение за письмами всегда занимало много времени, и, кроме того, это стало для него переживанием, доставляющим удовольствие каждый день. Люди интересовались Шорти, часто останавливали его на улице или приглашали в бар распить бутылочку пива. Каждому хотелось послушать его рассказы про лилипутов и карликов, которых он знал лично, и рассказать ему про свои знакомства с циркачами.

Шорти любил получать письма и часами носить их в кармане нераспечатанными, представляя себе, что в них может быть написано, и потому он никогда не терял надежды, что кто-нибудь ему напишет. Однако бывало, что за несколько недель он не получал ни одного письма. Состоя платным членом Клуба лилипутов США, Шорти мог быть уверен, что раз в месяц обязательно получит клубный журнал. Изредка приходил циркуляр от директора компании балаганов с изменениями в маршруте будущего турне. Иной раз он бывал очень доволен, получив открытку от кого-нибудь из лилипутов, зимовавших во Флориде. В сущности Шорти получал больше писем, разъезжая с балаганом, потому что Дженни часто ему писала о том, как она скучает и как ей одиноко в доме без него.