Дженни. Ближе к дому

Отворив дверь Кларе Крокмор и улыбнувшись ей, как обычно, беглой улыбкой, но не обменявшись с ней ни единым словом, Дженни вернулась к гладильной доске, чтобы, не торопясь, догладить блузку.

Дженни и Клара так привыкли обмениваться визитами в любое время дня и виделись так часто из недели в неделю, что иной раз, встречаясь, не разговаривали по получасу. Однако обе они были довольны этим молчанием и им просто нравилось составлять компанию друг другу, пока одной из них не вздумается заговорить.

Когда Клара направлялась через всю кухню к столу, Дженни кивком головы указала ей на кофейник, стоявший на плите. Клара подошла к плите и налила себе чашку горячего кофе с сахаром и сливками. Потом она уселась, скрестив ноги и с удобством откинувшись на спинку стула. Прихлебывая кофе, она терпеливо ждала, пока Дженни неторопливо и старательно гладила блузку.

Клара Крокмор была вдова лет около пятидесяти, немногим моложе Дженни, с очень светлыми, всегда аккуратно причесанными и завитыми волосами. Она была маленькая, изящная, с ярко-голубыми глазами и ямочками на щеках, и фигура у нее до сих пор оставалась такой же, как в молодости. Если Клара и не вышла во второй раз замуж, то вовсе не потому, что ей этого не хотелось. Она часто говорила Дженни, что надеется, что ей не придется провести остаток своей жизни в одиночестве, а уж если она дойдет до крайности, то не побоится выйти за порог своего дома и подцепить первого мужчину, какой попадется навстречу. Совсем недавно, под видом шутки, а на самом деле вполне серьезно, она сказала, что если кто-нибудь не поторопится сделать ей предложение, то она пустит к себе жильца.

В течение тех пяти лет, которые прошли после смерти ее мужа Джорджа Крокмора, Клара жила одна в соседнем доме и посвящала много времени уходу за цветами в саду позади дома. Кроме того, она была искусная швея и гордилась тем, что сама кроила и шила все свои платья. Джордж Крокмор много лет прослужил кассиром в банке, и благодаря своей предусмотрительности и умению вести денежные дела он смог оставить Кларе большую страховую премию и сбережения, так что она всю свою жизнь могла прожить, не нуждаясь. Ее двухэтажный кирпичный дом был оплачен полностью, и автомобиль у нее был дорогой, последнего выпуска.

Дженни кончила гладить блузку к полному своему удовольствию и, подняв ее на руках и одобрительно оглядев, повесила на вешалку, чтобы не измять, когда понесет наверх, в свою комнату, После этого она выбрала одну из ситцевых юбок, выстиранных накануне, и раскинула ее на гладильной доске. Прежде чем снова приняться за глажение, она оглянулась на Клару, выразительно приподняв брови, что означало готовность к разговору.

— Ужас какой мороз был нынче ночью, правда, Дженни?

Клара выпалила это с такой быстротой, которая давала понять, что все это время она только и дожидалась удобной минуты начать беседу.

— Видела ты хоть что-нибудь похожее так рано осенью, Дженни? Я в жизни ничего подобного не видела, сколько себя помню.

— Страшный был мороз, — согласилась Дженни, мерно кивая головой. — Просто страшный.

Осторожно приподняв полу юбки, Клара положила ногу на ногу, потом вытянула ногу кверху, рассматривая тонкую лодыжку.

— Старость, что ли, подходит, — говорила Клара, наклоняясь и поглаживая икру, — но зима как будто становится все холодней и холодней с каждым годом. Если будут еще такие заморозки, как прошлой ночью, придется поехать в центр города и купить себе еще одно одеяло потеплее. Сказать по правде… то есть… ну, каждую зиму я все больше и больше зябну по ночам, с тех пор как Джордж умер. — Она замолчала и опять принялась растирать икру. — Всего обиднее в этом вчерашнем морозе то, что после всех моих летних трудов и забот у меня на утро ни единого цветочка в саду не осталось. Так это меня расстроило, просто хоть плачь.

Когда Клара кончила говорить и умолкла, Дженни закивала головой в знак согласия.

— У меня пропали этой ночью все мои красные и желтые хризантемы, все до единой, — сказала Дженни со вздохом. — А таких красивых мне еще ни разу не удавалось вырастить. Уж не знаю почему, только ухаживать за цветами и за всякими растениями самая моя большая слабость. Просто стыд и срам, что холода завернули так рано. Погода точно назло нам испортилась, а то, пожалуй, еще недели три не было бы такого жестокого заморозка. Я только одному рада. Все мои цветы в горшках я внесла в дом вчера вечером, а если б забыла и оставила в саду, их побило бы морозом. Просто хоть ложись да помирай, так жалко было бы, если б они пропали.

— У тебя, Дженни, прелесть какие цветы в горшках, — сказала Клара. — Я всегда на них любуюсь.

— И я тоже всегда любуюсь на те цветы, что ты разводишь за домом.

Дженни продолжала гладить юбку, а Клара допивала кофе, косясь на Дженни из-за края чашки. Минуты проходили в молчании.

Клара встала со стула и понесла чашку с блюдечком к раковине. Она довольно долго простояла спиной к комнате, старательно моя и полоща чашку с блюдечком в горячей воде. Кончив вытирать их посудным полотенцем, она обернулась и посмотрела на Дженни.