Дженни Даунхэм-Пока я жива

Мама открывает стоящую у нее на коленях коробку с фейерверками, заглядывает внутрь, словно выбирая шоколадку, осторожно вынимает петарду и, прежде чем отдать Кэлу, читает, что написано на этикетке.

-«Заколдованный сад», -сообщает она ему.

Зажав в руке петарду, Кэл бегом возвращается к папе. Голенища его резиновых сапог шлепают друг об друга. Лунный свет просачивается сквозь крону яблони и брызгами разлетается по траве.

Мы с мамой принесли из кухни стулья и сидим рядышком у задней двери. Холодно. Изо рта идет пар. Настала зима, от земли тянет сыростью, словно жизнь замерзла и все в природе затаилось, чтобы сберечь силы.

-Знаешь, как страшно, когда ты уходишь, не сказав никому, куда собралась? –спрашивает мама.

Я фыркаю. Мама и сама большая мастерица исчезать. Она с удивлением смотрит на меня, очевидно недоумевая, чему я смеюсь.

-Папа сказал, что вернувшись, ты спала два дня напролет.

-Я устала.

-Он с ума сходил от страха.

-А ты?

-И я.

-«Волшебный сад»! –объявляет папа.

Неожиданно раздается треск, и в воздухе распускаются огненные цветы, растут, падают и увядают в траве.

-Ах, какая красота! –восхищается мама.

-Скучища, -кричит в ответ Кэл, вприпрыжку подбегая к нам.

Мама снова открывает коробку:

-Хочешь ракету? Может, она окажется лучше?

-Ракета-это здорово! –Кэл ликующе обегает сад и отдает ракету папе. Вместе они втыкают палку в землю. Я думаю о птице, о кролике Кэла. О всех живых существах, умерших в нашем саду; теперь их скелеты теснятся под землей.

-Почему ты решила поехать именно на море? –интересуется мама.

-Просто захотелось.

-А почему на папиной машине?

Я пожимаю плечами:

-Вождение было в списке.

-Видишь ли, -начинает мама, -ты не можешь все время делать то, что тебе захочется. Нужно думать и о других. О тех, кто тебя любит.

-О ком?

-О тех, кто тебя любит.

-Сейчас рванет, -предупреждает папа. –Зажмите уши, дамы.

Ракета разрывается с оглушительным грохотом, который отдается где-то внутри. Звуковая волна разливается по жилам, пульсирует в мозгу.

Мама никогда не говорила, что любит меня. Ни разу в жизни. И наверно, уже не скажет. Сейчас это вышло бы слишком наигранно, слишком жалостливо. Нам обеим стало бы неловко. Иногда я представляю себе, что происходило между нами, когда я еще лежала, свернувшись, у нее в животе. Но задумываюсь я об этом нечасто.

Мама неловко ёрзает на стуле.

- Тесса, ты никого не собираешься убить? – она старается, чтобы ее вопрос прозвучал непринужденно, но, кажется, она и в самом деле беспокоится.

- Конечно, нет!

-Хорошо. – На ее лице написано неподдельное облегчение. – И что там дальше в твоем списке?

Я удивляюсь.

-Ты правда хочешь знать?

-Правда.

-Ладно. Следующей идёт слава.

Мама испуганно качает головой, но подбежавшего за следующим фейерверком Кэла мои слова развеселили.

-Попробуй засунуть в рот как можно больше соломинок для питья, — советует он. – Мировой рекорд – двести пятьдесят восемь.

-Я подумаю об этом, — обещаю я ему.

-Или сделай татуировки по всему телу. Будешь пятнистая, как леопард. А еще мы можем прокатить тебя по шоссе на кровати.

Мама внимательно смотрит на Кэла.

-Каскад из двадцати одного заряда, — говорит она.

Мы считаем выстрелы. Петарды взрываются с мягким шипением, разлетаются гроздьями звёзд и медленно опадают. Интересно, станет ли к утру трава зеленовато-желтой, багряной и цвета морской волны?

Утоляя Кэлову жажду деятельности, за петардой следует комета. Папа поджигает фитиль, и комета со свистом проносится над крышей, оставляя за собой сверкающий хвост.

Мама купила дымовые шашки. Они стоят по три пятьдесят за штуку, и это производит на Кэла сильное впечатление. Он выкрикивает цену папе.

- Бессмысленная трата денег, — кричит в ответ папа.

Мама пихает его двумя пальцами в бок, и папа смеется с такой нежностью, что она вздрагивает.

- Мне продали две по цене одной, — поясняет она мне. – Потому что ты болеешь и у нас ночь фейерверков в декабре.

Шашки заволакивают сад зеленым дымом. Не видно ни зги. Кажется, будто вот-вот должны появиться гоблины. Из глубины сада прибегают папа с Кэлом. Они смеются и взахлёб рассказывают:

-Ну и дымовуха! – кричит папа. – Как в Бейруте!

Мама улыбается и протягивает ему огненное колесо.

- Зажгите его. Это мой любимый фейерверк.

Папа берет молоток, мама поднимается и, пока папа забивает гвоздь, держит столб забора. Родители смеются.

-Не попади мне по пальцам, — говорит мама, толкнув папу локтем.

-Еще раз толкнешь – попаду!

Кэл садится на мамин стул и открывает пачку бенгальских огней.

-Спорим, я прославлюсь раньше тебя, — заявляет он.

-А вот и нет.

-Я стану самым молодым членом «Магического круга».

-Кажется, они сами выбирают, кого принимать.

-Они меня непременно примут! У меня талант. А ты что можешь? Даже петь не умеешь.

-Эй, — окликает нас папа, — о чём это вы?

Мама вздыхает.

- Наши дети мечтают прославиться.

- Неужели?

- Слава – следующий пункт в списке Тессы.

У папы на лице написано, что он этого не ожидал. Опустив руку с молотком, он поворачивается ко мне.

- Слава?

-Ага.

-Но как?

-Я еще не решила.

- Я думал, со списком покончено.

- Нет.

- После машины и того, что произошло…