Дженни Даунхэм-Пока я жива

-Папа-настоящий герой. Он признается, что ему пришлось уйти с работы (он был финансовым консультантом). Рассказывает, что вся наша жизнь –сплошные больница и лечение.

-Рак –заболевание не какого-то отдельного органа, а всего организма, -поясняет папа. –Когда Тесса отказалась от интенсивной терапии, мы решили продолжать общеукрепляющее лечение дома. Она на особой диете. Это недешево, но я твердо уверен, что залог здоровья –не просто питание, а правильное питание.

Я ошеломлена. Он что, хочет, чтобы люди звонили и предлагали деньги на натуральные овощи?

Ричард с серьезным видом поворачивается ко мне:

-Тесса, так вы решили отказаться от лечения? Непростое решение для шестнадцатилетней девушки.

У меня пересохло в горле:

-Не скажите.

Он кивает, словно ждет, что я продолжу. Я бросаю взгляд на папу; он подмигивает мне.

-Химиотерапия продлевает жизнь, -начинаю я, -но тяжело переносится организмом. Курс лечения был очень тяжелым, и я поняла, что без него смогу сделать больше.

-Ваш отец утверждает, что вы хотите прославиться, -произносит Ричард. –Вы ведь поэтому пришли к нам в студию? Чтобы получить свои пятнадцать минут славы?

Это звучит так, словно я одна из тех жалких малолеток, которые дают объявления в местную газету, мечтая оказаться подружкой невесты на чьей-нибудь свадьбе, но не имея знакомых, желающих выйти замуж. Он выставил меня полной идиоткой.

Я набираю в грудь воздух:

-Я составила список вещей, которые хочу сделать, пока я жива. И слава-одна из них.

У Ричарда загораются глаза. Он журналист и чует, когда пахнет жареным.

-Ваш папа не упомянул о списке.

-Потому что большинство моих желаний противозаконны.

Разговаривая с папой, Ричард еле сдерживал зевоту, а сейчас чуть не подпрыгивает на стуле.

-Правда? Например, какие?

-Например, я взяла папину машину и уехала на целый день. Прав у меня нет, и экзамен по вождению я не сдавала.

-Ого! –кудахчет Ричард. –Вот зачем вы платите страховку, мистер Скотт! –Он толкает папу локтем, давая понять, что не имел в виду ничего плохого, но папа смущается. Меня охватывает чувство вины, и я отвожу глаза.

-А в другой раз я соглашалась на все, о чем меня просили.

-И что было?

-В конце концов я прыгнула в реку.

-По телевизору крутят такую рекламу, -замечает Ричард. –Это она навела вас на мысль?

-Нет.

-Она каталась на мотоцикле и едва не сломала себе шею, -перебивает папа, стараясь перевести разговор в безопасное русло. Но это была его идея, и так просто ему не отделаться.

-Меня едва не арестовали за кражу в магазине. Мне хотелось нарушить за день как можно больше законов.

Ричард тревожится.

-Еще секс.

-А-а-а…

-И наркотики…

-И рок-н-ролл! –бойко произносит Ричард в микрофон. –Говорят, когда человеку сообщают, что он смертельно болен, он старается навести порядок в доме, завершить все дела. Думаю, вы согласитесь, дамы и господа, что эта барышня решила взять быка за рога.

Нас поспешно выпроваживают. Я думала, что папа задаст мне взбучку, но он молчит. Мы медленно поднимаемся по ступенькам. У меня совершенно нет сил.

-Может, кто-то пожертвует денег, -предполагает папа. –Такое уже бывало. Люди захотят тебе помочь.

Моя любимая пьеса Шекспира- «Макбет». Когда он убивает короля, во всем царстве приключаются странные события. Кричат совы. Трещат сверчки. В океанах не хватает воды, чтобы смыть кровь.

-Если мы соберем достаточно денег, то сможем отправить тебя в исследовательский институт в Штатах.

-Пап, деньги тут не помогут.

-Помогут! Без чужой помощи нам не справиться, а там успешно проводят курс укрепления иммунитета.

Я вцепляюсь в пластиковые перила. Они гладкие и сияют.

-Папа, прекрати.

-Что прекратить?

-Прекрати делать вид, будто я выздоровею.

Двадцать шесть

Папа обмахивает журнальный столик, каминную полку и все четыре подоконника метелкой из перьев. Он раздергивает шторы и зажигает обе лампы. Как будто пытается прогнать темноту.

Рядом со мной на диване сидит мама. По ее лицу видно, что все эти давно знакомые папины привычки ее ужасают.

-А я и забыла, -признается мама.

-Что?

-Как ты впадаешь в панику.

Он бросает на нее подозрительный взгляд:

-Это оскорбление?

Она забирает у него метелку и протягивает бокал, из которого с самого завтрака потягивала херес, периодически доливая себе из бутылки.

-Нет, -говорит мама. –Тебе придется наверстать.

Похоже, она проснулась уже навеселе. И разумеется, вдвоем с папой в его постели. Кэл потащил меня за собой через лестничную площадку взглянуть на родителей.

-Номер семь, -пояснила я ему.

-Что?

-В моем списке. Мне хотелось объехать весь мир, но вместо этого я решила помирить маму с папой.

Он ухмыльнулся, как будто все это моих рук дело, хотя на самом деле они сами управились. Мы открываем чулки с подарками на полу в их спальне, а они сонно глядят на нас. Мне кажется, будто я попала в какую-то временную дыру.

Папа подходит к обеденному столу, перекладывает вилки и салфетки. Он украсил стол хлопушками и снеговичками из ваты, а салфетки сложил в виде лилий-оригами.

-Я попросил их прийти в час, -сообщает он.

Кэл вздыхает за рождественским номером «Бино».

-Зачем ты вообще их позвал? Какие-то они странные.