Дженнифер Морг

Эта мысль позволяет мне сосредоточиться на чем-то конкретном: я выпрямляюсь, смотрю на незнакомца в зеркале, убеждаюсь, что он в должной степени взял себя в руки, распрямляю плечи и направляюсь обратно в зал. Но у самой двери я останавливаюсь. Партия в баккара закончилась. Все, кроме хрыча-банкомета, встают, и новые игроки занимают их места, гудят, как туча мух над… не думать об этом! Я поспешно отвожу взгляд, глаза у меня слезятся. Макмюррея я нигде не вижу, но мои защитные заклятья подают сигнал тревоги. Чувство такое, будто где-то рядом происходит крупное сверхъестественное дерьмо.

– Вы, должно быть, мистер Говард? – слышится рядом спокойный и даже в некоторой степени музыкальный голос.

На этот раз я не подпрыгиваю до потолка, а только едва подергиваюсь. Мои заклятия зашкаливают синхронно с ее голосом.

– Все-то меня здесь знают. А вы кто?

Обернувшись, я ее сразу узнаю. Это та супермодель с глазами палача, которая обхаживала мистера Жмурика: у нее идеальная кожа цвета мокко, тело танцовщицы, которое больше подчеркивает, чем скрывает, белое вечернее платье, и целое состояние в сапфирах в ушах и на шее. Просто убийственная красота, как у Рамоны – да, это чары. Скорее всего, она и есть центр сверхъестественной вспышки, о которой предупреждают мои заклятья.

– Меня зовут Иоанна, мистер Говард, Иоанна Тодт. Я работаю на Биллингтонов.

Я пожимаю плечами:

– Как и все остальные?

Эта фраза задумывалась как черная шутка, но Иоанна поняла ее буквально. Она хмурится:

– Пока еще не все. – Затем презрительно фыркает: – Мне поручено доставить вас к нему.

– В самом деле?

Я заставляю себя посмотреть ей в глаза. Она и вправду красива. Настолько, что в обычной ситуации я бы рядом с ней только мычал и пускал пузыри. Но, к счастью, я уже столько времени провел рядом с Рамоной, что сверхъестественная красота уже не так ошарашивает меня, как прежде. К тому же сейчас мне немного не до того. Но я держу себя в руках.

– Сначала Лиза Слоат выписывает мне предупреждение, потом ко мне банным листом прилип какой-то консультант по системам безопасности по фамилии Макмюррей. Что у вас тут происходит?

– Интриги между отделами. Слоат и Макмюррей не ладят. – Иоанна склоняет голову набок и смотрит на меня. – В доме Биллингтонов обителей много, мистер Говард. И по стечению обстоятельств мистер Макмюррей – мой начальник. – Она касается моей руки длинными пальцами. – Идемте.

Она ведет меня прочь мимо бара, через внешний зал, мимо мучителей джаза. Двери на балкон открыты. Где же Рамона? Ее не было в дальнем зале, ее нет здесь…

– По понятным причинам доступ к шефу мы ограничиваем, – шепчет Иоанна. – Богатство Биллингтонов ставит их под угрозу. Деньги привлекают неподходящих людей. Сейчас мы следим за шестью сталкерами и тремя шантажистами, и это если не считать агентов из стран третьего мира. Шизофреников нам хватит на то, чтобы заполнить полтора сумасшедших дома, плюс примерно два с половиной предложения руки и сердца и одиннадцать угроз жизни в неделю, а также федеральное антимонопольное расследование, которое хуже всех их вместе взятых.

Она так это подает, что я почти сочувствую миллиардеру.

– Так зачем я здесь?

Ее губ касается тень улыбки.

– Вы не сталкер и не шантажист. – Тень ветерка врывается в открытые двери, когда Иоанна выводит меня на балкон. – Вы задаете неприличные вопросы, и, хотя мы можем заставить вас замолчать, вопросы не прекратятся, потому что в организации, на которую вы работаете, много настойчивых, умных и очень опасных людей. Намного лучше выложить карты на стол и обсудить положение в разумной и взвешенной манере, верно?

– М-да.

У меня перед глазами встает жуткое заседание в Дармштадте, а потом кислородный баллон, задевающий поросшую ракушками бетонную колонну… Черт! Ну где же Рамона? Она должна это все передавать в центр!

– Кстати, а кто был ваш спутник? – Иоанна приподнимает бровь. – Просветите меня. Тот парень в белом костюме.

– Кто он? – Иоанна качает головой. – Просто мой бывший. Он иногда со мной гуляет. – Мои заклятья продолжают трепыхаться, и я чувствую укол боли, когда смотрю на нее. Улыбка Иоанны становится шире. – Я выгуливаю тела – по одному. Не все мы такие снобы, как эта ханжа, мисс Рандом.

Я всегда гадал, почему почти все красивые женщины в итоге находят себе каких-то зомби, но вот такое объяснение явно пахнет просто отвратительно. Я пытаюсь отступить на шаг, но Иоанна по-прежнему держит меня за руку, и хватка у нее как у стального троса, так что меня снова прибивает к причалу. Заклятья уже горят, будто раскалилась добела в призрачном огне цепочка, которую я ношу под рубашкой.

– Что вы с ней сделали? – спрашиваю я.

– Я лично – ничего. Но если вы хотите снова ее увидеть, вы пойдете со мной…