Дженнифер Морг

Мы проходим мимо группы матросов в черном, окруживших какое-то устройство, а затем поднимаемся по трапу и входим в другую дверь, потом по новому коридору к еще одной двери. За ней открывается длинная узкая комната, похожая на железнодорожный вагон без окон. По обе стороны прохода до самого потолка вытянулись стойки с оборудованием и каждые несколько футов торчит какая-нибудь консоль. Всюду кресла, и в каждом – приспешник в черной форме и зеркальных очках (последнее странно, потому что освещение тут такое тусклое, что у меня ноет голова). Под ногами слышится постоянный рокот: видимо, мы находимся непосредственно над машинным отделением.

Когда Эйлин Биллингтон подходит ко мне, ее костюм розовеет в сумерках ярким пятном.

– Итак, мистер Говард, – говорит она с улыбкой, натянутой, как семейная упаковка ботокса. – Как вам наш маленький круиз?

– На условия не пожалуешься, но вид за окном немного однообразный, – довольно честно отвечаю я. – Я так понимаю, вы хотели со мной поговорить?

– О да, – Эйлин, кажется, пытается мило улыбнуться, но блеск для губ в полумраке блестит, как кровь последней жертвы. – Кто эта женщина?

– А?

В ответ на мой непонимающий взгляд Эйлин нетерпеливо указывает на соседний дисплей.

– Вот эта. В центре.

Мы стоим рядом с рабочей станцией с огромным плоским дисплеем. Черный берет за столом нависает над несколькими клавиатурами и трекболом: перед ним открыты примерно семьдесят дофиглиардов маленьких окошек с видеопотоками. Один из них поставили на паузу и увеличили посреди экрана. Я вижу смутно знакомый терминал аэропорта, немного искаженный странной линзой. Передо мной несколько человек, но изображение центрировано на одной женщине в широкополой шляпе, летнем платье и больших темных очках. Она забросила на плечо походную сумку, а в руках держит потертый скрипичный футляр.

– Понятия не имею, – очень осторожно говорю я, надеясь, что шум двигателей заглушит гулкий стук моего сердца. – А почему я должен ее знать? И что это вообще такое?

Я заставляю себя оторвать взгляд от Мо и уставиться на консоль и стойку с девятнадцатидюймовыми корпусами. Моргаю и присматриваюсь. У каждого из них закрытая дверца, но у корпуса над монитором в замке болтается ключ. Я вижу, как за дверцей мигают индикаторы, будто на передней панели компьютера. В этот момент у меня в кармане начинает адски свербеть флешка.

– А у вас тут много игрушек.

Но Эйлин не так просто сбить с толку.

– Она как-то связана с вашими работодателями. А это центр наблюдения. – Она поглаживает монитор; какой-то бес противоречия щекочет ей самомнение (а может, это работа гейса). – Вы видите здесь тщательно отобранные данные, полученные посредством моей разведывательно-наблюдательной сети. Большинство поступающего материала – мусор, так что главная задача – фильтрация; несколько моих колл-центров в Мумбаи и Бангалоре сортируют поступающие данные по сходству, отбирают глаза, которые смотрят на интересные вещи, и перенаправляют их на «Хоппер» для дальнейшего анализа, а оттуда отобранные результаты идут к нам на «Мабузе». В основном это экраны компьютеров, где люди вводят пароли. Но иногда мы получаем и нечто более полезное… например, вот этот видеопоток от девушки на стойке с косметикой в аэропорту Принцессы Юлианы.

– Ну да, – я демонстративно смотрю на экран. – А вы уверены, что она та, кого вы ищете? Может, это кто-то вон из той группы? – Я указываю на отряд мускулистых серфингистов с подозрительно одинаковыми прическами.

– Чепуха, – аристократически фыркает Эйлин. – Скачок напряжения на мосту Бронштейна определенно совпал с моментом, когда эта женщина прошла паспортный контроль… – Она замолкает и смотрит на меня с теплотой кобры, разглядывающей тепленькую, пушистенькую закуску. – Я что, ударилась в монолог? Вот незадача.

Она хлопает черного берета по плечу:

– Перерыв пять минут.

Черный берет встает и поспешно уходит.

– От этого гейса сплошные неудобства, – объясняет Эйлин. – Я могу случайно выболтать важную информацию, а потом придется его отправить в отдел кадров на вторпереработку. – Широкие подплечники на миг приподнимаются и опускаются, как бы говоря: «Что ж тут поделаешь?» – А хороший персонал отыскать нелегко.

– Система на вид отличная. – Я указываю пальцем на рабочую станцию. – Выходит, у вас есть доступ к глазам всех, кто использует тени «Аристократическая бледность»™? Отфильтровать такой поток наверняка очень сложно.