Джентельмены предпочитают брюнеток (СИ)

Знаю одного французского прозаика, у которого на счетах

миллионы, и я с Нового года безуспешно пытаюсь его к нам переманить. Его книги уходят влёт, и за каждую он получает сумму с пятью нулями, а издательство получает, наверное, и того больше. Если бы я его переманила, Генрих бы меня на руках носил. Но, увы, его агент и слушать ничего не хочет, а с ним самим, писателем, пообщаться невозможно.

Он живёт в охраняемом особняке в лучшем пригороде Парижа, а у ворот охрана, которая никого не пропускает.

Его коммерческими делами занимается только агент, сухопарая женщина в возрасте, и она отшивает всех других издателей.

Я помотала головой, и перевела взгляд на экран ноутбука.

Платье! В панике я чуть с кровати не упала. Как мне достать до завтрашнего вечера вечернее платье в рекордно короткие сроки?!

Так, быстренько соображаем. Поехать завтра в бутик? Успею ли? И что они мне там предложат? У меня же нет времени!

В сумке лежит роскошное, алое платье, но мне нужно чёрное!

И не менее роскошное!

И тут я вспомнила про Эдуарда Федоровича, генерального директора фабрики по производству дорогих и роскошных тканей.

Вообще-то, фабрика принадлежит Фриде, которая живёт со мной. Мирослава и Фрида мне не родственницы, и историю их появления в моём доме я уже рассказывала.

Обе девочки богаты, и между собой они не родственницы. Фриду я приютила прошлой весной, посадив её родного дядю, законченного негодяя, в тюрьму, а Мирославу летом.

Согласно завещанию, Фрида должна стать владелицей фабрики, но её покойная тётка оформила так, чтобы её фабрика продолжала функционировать.

Занимается управлением Эдуард Федорович, он открыл дом моды, и фабрика помимо того, что ткёт ткани, ещё и занимается шитьём.

Платья шьют портные с высшим, пятым разрядом, по всем правилам шитья, и недавно они выставили на продажу четыре платья. Полное отсутствие бретелей, обтягивающее чуть пониже бёдер, а до полу колоколом. Они сшиты из парчи самого высокого класса, и представлены в чёрном, красном,

голубом, и жёлтом, цветах.

И я сейчас, вдохновлённая своим прозрением, посмотрела, в сети ли Эдуард Федорович, и потрясла будильником в агенте.

Тот откликнулся, и я нажала на видеозвонок.

- Привет, - воскликнул он, появившись на экране ноутбука, - что случилось?

- Нужно чёрное платье, - сказала я, - срочно, и с ходу в Данию.

- Вика! – воскликнул он, - почему ты так любишь ставить меня в неловкое положение? Ты же сказала, что оно тебе не нужно!

Северский купил тебе три цвета, а чёрное ты не носишь.

- Не ношу, - согласилась я, - но ситуация форс-мажорная! О моём вечере в Дании ты в курсе, и там, я только что узнала, дресс-код. Женщины в чёрных, вечерних платьях, а мужчины в белых смокингах. Так что, давай, пришли мне утром платье, и два смокинга.

- Я его уже пообещал! – вскричал Эдуард.

- Так откажи, - отмахнулась я, - или ты хочешь, чтобы меня не пустили на церемонию?

- Ты меня в гроб загонишь! – вскричал Эдуард, - ты моей смерти хочешь? Ладно, будет тебе утром платье. Платит Северский, я так понимаю?

- Да, - ответила я, - а за смокинги я тебе сама деньги переведу.

- Окей, - и он отключился.

Я возликовала, отключила ноутбук, и легла спать.

- Вика, проснись! – тряс меня утром Максим, - открой глаза. Тебе какое-то платье привезли.

- Платье? – подскочила я, дёрнулась, и свалилась с кровати на пол.

Вскочила, выпутываясь из пододеяльника, и помчалась в гостиную.

- Здрасте, - воскликнула Леля, одна из сотрудниц дома моды, окидывая меня взглядом.

Сказать по правде, в этом доме моды меня не любят, да и есть, за что. Я успешна, шагаю вверх по карьерной лестнице, всегда покупаю у них дорогие платья.

Сотрудницы мне отчаянно завидуют, а особенно Леля.

Я не раз слышала, как она бухтит у меня за спиной, и, похоже, не я одна слышала это бухтение, потому что именно её прислал Эдуард с платьем.

Конечно, прокатиться в Данию круто, но дело в том, что путь

Лели состоит от аэропорта до моего местонахождения, и обратно в аэропорт. Одно только название, что за границу скаталась, и я уверена, что он не даст ей соврать перед коллегами, будто она классно отдохнула в Копенгагене.

И разглядывала она меня ревностно, но я-то знала, что выгляжу на все сто. Хоть и разбуженная внезапно, но на мне коротенькая ночнушка, волосы волнами ниспадают, красота.

И я явственно увидела, как в её глазах зажёгся недобрый огонёк.

- Привезла платье, - сказала она, - Эдуард Федорович послал.

- Давай, - я схватила пакет, и вынула платье оттуда.