Джентльмен Джек в России

Однако главными здесь были не царь и князь, а скромный уютный человечек, Федор Богданович Фишер, немецкий ботаник: «1 октября в 13 часов 55 минут, приехав к Ботаническому саду, я отослала господину Фишеру мою визитную карточку — и он вышел, чтобы нас встретить. Очень благовоспитанный господин. Почти двадцать лет служил в Москве при [графе Алексее Разумовском в саду в Горенках]. Лично показывал нам сад».

Федор Богданович обожал проводить экскурсии. Они помогали ему увидеть хорошо знакомые ботанические красоты глазами посетителей. Фишер ходил, смотрел и удивлялся — и размаху, и растительной joie de vivre, необычной для северных широт, и тому, как остроумно и дельно он все здесь устроил. Растения профессор высаживал по географическому происхождению и семействам. Придумал и уникальное оранжерейное каре — из тридцати четырех сегментов, соединенных застекленными переходами. В каждом установил нужную температуру, среднюю для тех краев, откуда прибыли саженцы. За один день гости могли посетить все климатические зоны — независимо от сезона за окном. Земной рай Фишера работал круглый год.

Ботанический сад. Гравюра М. Рашевского по рисунку Н. Каразина

«В Москве господин Фишер часто болел, окончательно потерял там здоровье — и все из-за того, что ему приходилось постоянно перебегать из одной теплицы в другую через открытый холодный двор, к тому же в каждой теплице была своя температура», — записала Анна со слов ботаника. Чтобы уберечь легкие своих подопечных, ученый придумал крытые коридоры с равномерной комнатной температурой. Они соединялись со всеми оранжереями. Никто теперь не бегал из тропиков в субэкватор через едкий русский мороз.

Анна терпеливо ходила с Фишером, качала головой в такт его неспешной речи. «Путь наш был долог — мы сделали целую версту, и лишь по теплицам! Он надеется сделать Ботанический сад самым большим и богатым в Европе, его филиалом станет Никитский ботанический сад в Крыму. На сегодняшний самый богатый сад — в Берлине. А самый большой — в Британии, в Эдинбурге. Он посоветовал нам посетить в Москве Коломенский парк и посмотреть на огромную иргу в Останкинском саду графа Шереметьева».

Фишер все ходил и все говорил. Анна шла за ним и считала минуты по своим карманным часам. Но вот наконец Федор Богданович кончил свою экскурсию. Листер горячо его поблагодарила и, ликуя, забегала по солнечным оранжереям в диком научном восторге. Исписала целых семь страниц — растения, растения, экзотические, пейзанские, редкие, континентальные: чилийская вербена, диксония антарктическая, гультемия персидская, капуста белокочанная, венерин волос, козлобородник сомнительный. Хотелось перевезти все это богатство в Британию, в родной Шибден — и вербена, и особенно венерин волос прекрасно бы там прижились. Листер покидала райские кущи словно гурман после пиршества, совершенно счастливая, приятно наполненная новым знанием. А сколько еще впереди — Москва, полынная Астрахань, травянисто-пряный Кавказ…

Искусство, книги, приятные мелочи