Джентльмен Джек в России

Лавка Вольфа и Беранже. Фрагмент панорамы. В. С. Садовников, 1830 г.

Маркиз Кланрикард. Рисунок А. де Орсэ

В наукограде

До отъезда в Москву оставалась пара дней. Церкви осмотрены. Музеи исхожены. В Эрмитаже были три раза и столько же в Ботаническом саду. Закрома Публичной библиотеки изучены. Напоследок Джентльмен Джек решила устроить пир уму — съездить на день в село Александровское. Там, посреди унылой пустоши, у Шлиссельбургского тракта, работал настоящий наукоград — императорская бумагопрядильная мануфактура. В народе ее называли английской, потому что англичане на английских станках по английским технологиям вырабатывали пряжу, ткали крепкую парусину, красили льняные полотна, тянули проволоку, печатали игральные карты…

Отправились туда рано утром 3 октября. По Галерной выехали на хорошо знакомый уютный Невский, оттуда — к лавре и на Обводный канал. За ним начиналась тоска. Нева была здесь другой. Не той живописной, звонкой, щегольской, в белых ионических завитках волн, изукрашенной флагами торговых судов. Она была настоящей — мутной, болотисто-хмурой, с изрытыми, истерзанными берегами, черными остовами причалов и пузатыми днищами гнилых лодок — на них сидели черные вороны, каркали и чистили перья.

Дорога в чудо-град напоминала путь России в науку. Вместо шоссе — бурая хлябь и предательские булыжники, того гляди разломают коляску. Вместо тротуара — сваленные у обочины разбухшие доски, по которым безнадежно хлюпали оборванные крестьяне. В осенней трясине утопал сам этот холодный глинисто-серый беспросветный пейзаж. Экипаж сильно трясло и подбрасывало. Пару раз они чуть не застряли в грязи. Лошади тянули изо всех сил, едва продирались вперед, туда, где мутнело забрызганное слякотью солнце, где был смысл и была жизнь.

Под скрип колес и свист подгоняющей плетки пейзаж медленно менялся. Тут и там появлялись строения, аккуратные, побеленные, обжитые. Людей прибавилось. Опрятно одетые, кто в сюртуках, кто в рубахах, они деловито бегали между ангарами и домами, жестикулировали, спорили. Здесь происходило что-то важное. Все будто к чему-то готовились. А впереди уже дымили кирпичные трубы, как в Йорке и Ливерпуле. Там находилось Александровское.

В путеводителях его называли селом. В жизни это был почти военный наукоград, не рифмовавшийся с деревенской тоской вокруг. Высокие крепкие дома, каменные склады и цеха стояли словно полки на плацу — в шеренгах, колоннах и каре, по родам службы: корпус прядильный, корпус текстильный, корпус воспитательный, лазарет, церковь, жилые дома с огородами. Все как в армии. И порядок армейский. Командовал им британец на русской службе, генерал Александр Вильсон. Он лично встречал гостий. Держался просто, был в цивильной одежде, но все в нем отвечало военному духу: ладная выправка, несмотря на шестьдесят с лишним лет, четкие движения, короткие фразы, ровные усы, бакенбарды в стиле Николая Павловича и комичное неумение делать дамам комплименты. Вильсон едва склонился над перчаткой мисс Уокер, небрежно пожал руку мисс Листер и после вежливого how do you do прошелся с ними по плацу. Парой жестов и сухих фраз описал диспозицию — что слева, что справа, что впереди.

А. Я. Вильсон

«Вильсон сказал, что живет в России уже 55 лет. Ему было восемь, когда он сюда приехал (в 1784 году). Его младшая сестра живет в России с двухлетнего возраста. Вильсон умнейший, восхитительный человек. Он все здесь организовал сам. Причислен к 3-му классу по Табели о рангах, то есть имеет чин генерал-лейтенанта и потому может посещать придворные балы без специального приглашения. Он имеет личный доступ к императору — его патронирует мать-императрица Мария, жена покойного Павла I».

Вильсону необыкновенно повезло — Бог наградил его умом и армейской выдержкой (важной в России), а судьба — связями при дворе. Его отец, английский кузнец, трудился в Царском Селе под началом архитектора Камерона. Александр сначала был при нем, потом пошел учиться. В четырнадцать лет получил чин прапорщика и назначение на Сестрорецкий оружейный завод. В тридцать лет стал начальником Императорской Александровской мануфактуры, выписал из Британии лучших мастеров, машины для прядения и ткачества, печатные станки. В 1819 году при мануфактуре открылась Императорская карточная фабрика.