Джентльмен-капитан

— Потерянные земли Макдональдов, капитан, — сказала она. — Всё вокруг, куда ни глянь, принадлежало когда–то клану моего мужа. Владения Ардверранов простирались почти до самого Кинтайра. Теперь они собственность Кэмпбеллов. Вон там, к северу, — земля Гленранноха, вся она — на прежней территории Макдональдов. Всё, что лежит к югу и к востоку — в руках Кэмпбелла из Аргайла, несмотря на то, что сам Аргайл мёртв. Скажите мне, капитан Квинтон, вы знакомы с королём, не так ли? Я слышала, ваш брат — его старый друг. — Я согласился, и она продолжила: — Тогда объясните мне, капитан. Макдональды, и мой муж в их числе, сражались за этого короля. Лорд Аргайл издевался над ним и предал его, и король вполне оправданно насадил его голову на пику Эдинбургского замка. Так не будет ли справедливым теперь отдать земли предателя, Кэмпбелла из Аргайла, верным королю Макдональдам, которым они и принадлежали по праву с незапамятных времён? — Она посмотрела мне прямо в глаза с непроницаемым видом. — Где же ваш король со своим правосудием, капитан Квинтон?

Я молчал, крепко задумавшись над ответом. Честь требовала от меня защищать короля, моего монарха и друга моего брата. И тем не менее, в её словах было много истины — я уже не раз со дня Реставрации слышал подобные доводы. Многие кавалеры ринулись домой из изгнания, только чтобы узнать, что их земли давно попали в руки перекупщиков или военных, и, возможно, проданы ещё раз совершенно невинным и полноправным новым владельцам. Что же делать королю? Умиротворить верных соратников и объявить недействительным любой передел земель с момента казни его монаршего отца? Это почти наверняка станет поводом для начала новой гражданской войны под крики обделённых. Или подтвердить права нынешних хозяев, тем самым наградив людей, десятилетиями яростно воевавших с короной, и оставив ни с чем тех, кто так преданно служил ей?

По своему обыкновению, король выбрал тот же путь, каким всегда пользовался в подобных случаях, если выбор перед ним был сродни Сцилле и Харибде.

Он не сделал ничего.

Вернувшимся кавалерам и занявшим их территорию круглоголовым пришлось самим по мере возможностей договариваться о решении, и многие семьи вынуждены были снова платить за землю, столетиями принадлежавшую им. И хотя даже в худшие времена моя мать как–то сумела сохранить почти всё имение Квинтонов в целости, она волей–неволей продала кое–что из менее важных владений в Хантингдоншире старому корыстному законнику, члену парламента с Чансери–лэйн. Он до сих пор остаётся их счастливым обладателем.

Я начал неуклюже объяснять леди Макдональд тернистые затруднения на пути короля, но ей это быстро надоело.

— Достаточно, капитан. Вы подтверждаете то, что мне и так известно. Земли Аргайла не будут возвращены истинным владельцам, а перейдут к его никчёмному сыну Лорну, пусть на нём и лежит обвинение в измене. И если не к Лорну, то, несомненно, к Гленранноху. Да, уверена, генерал с радостью вновь расширит свои границы, как он уже не раз делал за счёт Макдональдов. Зачем давать такую мощь в руки генерала Кэмпбелла, обделяя при этом моего сына? Гленраннох ничем не доказал верности нашему королю и состоит в родстве с такими знаменитыми предателями!

Её щёки горели страстью, но она гордо не склоняла головы. Я сказал, что разделяю её мнение о генерале, и когда она обернулась к берегу, коснувшись моего лица огненно–рыжими волосами, я вновь увидел себя суровым рыцарем в доспехах, побеждающим врагов попавшей в беду дамы.

Мгновение казалось, что наша прогулка окончится на этой печальной и горькой ноте, но я давно заметил, что любую мать, даже мою собственную, можно благополучно увести от трудной темы, задав вопрос о сыне — и это наблюдение подтвердилось. Стоило мне заговорить о юном сэре Иэне Макдональде Ардверранском, как лицо миледи просияло. Она начала длинное обсуждение всевозможных болезней, перенесённых им в детстве, его настроений и достоинств, и своих надежд на его будущее.

— Он станет великим человеком, Мэтью, — воскликнула она, гордо сверкая очами. — Он превзойдёт своего отца. Может быть, под его правлением могущество вернётся в Ардверран.

На аудиенции в замке мальчик показался мне хлипким малым с посредственными способностями, но я восхвалял его как нового Ахиллеса, Аристотеля и Соломона в одном лице. Это было приятно графине, и она с благодарностью потрепала меня по плечу.

— Вы должны отобедать с нами, капитан. Иэну будет полезно побеседовать с человеком вроде вас — капитаном королевского корабля, потомком великих воинов и благородных графов! Да, вы должны отобедать в Ардверране. Я настаиваю.

Она задержала на мне взгляд чуть дольше, чем положено, и отвернулась с лёгкой улыбкой, играющей в уголках губ.