Джентльмен с Медвежьей Речки

– В том-то и дело, – фыркнул я. – Из-за вас эти кровные войны тянутся из поколения в поколение. А вот у нас в Гумбольдтских горах мы с этим живо бы разобрались. Мы же все, почитай, выходцы из Техаса, а потому и кровную месть ведем по-техасски. Коротко и ясно, да так, что успеваешь вдоволь насладиться ею. Десятка лет хватает предостаточно. Ну, показывайте, где тут у вас логово Барлоу?

– В трех милях отсюда, по ту сторону хребта, – ответил молодой парень по имени Билл.

– Сколько их там? – спросил я.

– Я насчитал семнадцать человек, – сказал он.

– В самый раз для Элкинса, – говорю. – Билл, веди меня к их дому. Остальные – поступайте как хотите. Идите со мной или оставайтесь тут, мне плевать.

Тут они принялись спорить. Кто-то захотел пойти со мной, кто-то уговаривал остаться. Одни хотели обрушиться на Барлоу и застать их врасплох, но другие сказали, что ничего из этого не выйдет: враги засели в укрытии, и теперь единственный разумный выход – это сидеть на месте и ждать, пока Барлоу заявятся сами. Меня уже никто не слушал, все были поглощены спором.

Но мне было наплевать. В самый разгар спора, когда Уоррены уже были готовы броситься друг на друга с кулаками и прикончить всех до единого, прежде чем до них доберется хоть один Барлоу, я поманил за собой мальчишку, Билла, который вроде как показался мне смышленым по сравнению с остальными Уорренами, и мы вышли на улицу.

Билл отвязал лошадь из скрытого в кустах стойла, а я пошел к Капитану Кидду. И как раз вовремя, потому как он уже успел вцепиться в шею невесть откуда взявшемуся зазевавшемуся мулу. Бедняга был уже на последнем издыхании, но я подоспел вовремя, чтобы спасти несчастное животное. Затем мы с Биллом тронулись в путь.

Мы скакали по тропинке, петляющей меж густых деревьев, густо покрывавших горные склоны, пока наконец не оказались на поляне перед домом, из окон которого на темную улицу лился свет и сыпались отборные ругательства. Что-что, а ругань мы заслышали еще за полмили до того, как увидели свет.

Мы спрыгнули на землю и отвели лошадей подальше в чащу, а сами, перебегая от дерева к дереву, подобрались поближе к дому и оказались позади него.

– Вон они, сидят и заливаются кукурузным виски, распаляют жажду нашей, уорренской, крови! – прошипел Билл, весь дрожа. – Ты только послушай! Это же звери, а не люди! Как ты с ними справишься? Глянь, они выставили часового у входа. А позади дома нет ни окон, ни дверей. По бокам, правда, окна есть, да только попробуй мы сунуться в одно из них, как они тут же заметят нас и изрешетят пулями, прежде чем мы успеем толком прицелиться. Смотри! Вон уже и луна вышла. Скоро они начнут выдвигаться.

Врать не буду, все оказалось сложнее, чем я думал. Я сидел и гадал, с чего начать. Мне всего-то было нужно оказаться в самой гуще среди Барлоу – в ближнем бою от меня пользы куда больше. Я стал размышлять, как бы все это провернуть и не схлопотать при этом пулю. Конечно, я мог просто вломиться в дверь, но мысль о семнадцати винчестерах, которые одним залпом сотрут меня в порошок, меня остановила. Хотя я уже был готов попробовать, раз другого выбора не было.

Пока я ломал голову, откуда-то с холмов донеслось протяжное «уа-а-а-ау!» – и все лошади, привязанные перед домом, зафыркали. И тут меня как громом поразило.

– Иди обратно в лес и жди меня там, – сказал я Биллу, а сам зашагал в чащу, где мы привязали лошадей.

Я поскакал туда, откуда доносился крик, и вскоре спешился, перебросил поводья Капитана Кидда ему через голову, а сам крадучись пошел в глубь леса, время от времени подвывая кугуаром. Ни одна дикая кошка на целом свете не отличит крик жителя Медвежьей речки от настоящих звериных криков. Вскоре кто-то откликнулся из-за уступа в сотне футов от меня.

Я прокрался к этому уступу, вскарабкался на него и обнаружил маленькую пещеру, из которой на меня сверкнул глазами огромный кугуар. Он удивленно зарычал, завидев человека, и хотел было прыгнуть на меня, но я огрел его кулаком по голове и, пока он не очухался, схватил за гриву, вытянул из пещеры и потащил туда, где оставил Капитана Кидда.

Капитан Кидд возмутился, увидев перед собой кугуара, и попытался вышибить ему мозги копытом, но я успел пнуть его как следует в живот: это был единственный способ вразумить моего строптивого жеребца. Затем я вскочил в седло и поскакал назад к дому Барлоу.

Не самое это приятное занятие на свете – посреди ночи тащить взрослого кугуара по густо заросшим деревьями горным склонам, да еще и на спине строптивого жеребца с железной челюстью. Одной рукой я ухватил зверя за загривок так крепко, что он даже скулить не мог, и держал его на вытянутой руке как можно дальше от Капитана Кидда, но ему то и дело удавалось извернуться и цапнуть жеребца задней лапой, после чего конь начинал яростно ржать и метаться. Иногда он вставал на дыбы, и тогда кугуар оказывался прямо на мне, и отодрать его от моей шкуры было куда сложней, чем снять репей с коровьего хвоста.