Джентльмен в Москве

Разве для этого должны были найтись какие-то особые причины? Вот вы сами, например, все так же встречаетесь с людьми, с которыми общались двадцать лет назад? Ростов и Осип прекрасно относились друг к другу, но жизнь заставляла их решать разные задачи, поэтому времени на встречи не оставалось. Однажды в начале июня Осип с коллегой ужинали в ресторане «Боярский». После того как они поели, Осип подошел к графу и сказал, что они давненько не встречались.

– Да, – ответил Ростов. – Надо бы собраться и посмотреть фильм.

– Чем раньше, тем лучше, – согласился Осип с улыбкой.

Разговор мог бы на этом и закончиться, но, когда Осип повернулся, чтобы подойти к ожидавшему его у дверей коллеге, граф взял бывшего полковника за рукав.

– Скажи мне, ведь есть огромная разница между общим высказыванием намерений и четким планом? – произнес граф. – Чем раньше, тем лучше, верно? Так давай встретимся на следующей неделе!

Осип повернулся к графу и внимательно на него посмотрел.

– Александр, ты совершенно прав. Как насчет девятнадцатого?

– Девятнадцатое? Просто идеально!

– Что будем смотреть?

– «Касабланку», – не моргнув глазом, ответил Ростов.

– «Касабланку»… – неуверенно повторил Осип.

– Хамфри Богарт – твой любимый актер.

– Это да, но «Касабланка» – просто любовная история и картина, в которой снялся Богарт.

– Не согласен. Я считаю, что «Касабланка» – одна из его лучших картин.

– Разве что потому, что он полфильма одет в белую куртку, как у тебя.

– Не смешно.

– В любом случае я не хочу смотреть «Касабланку», – отрезал Осип.

Граф молчал как рыба.

– Ладно, – произнес Осип со вздохом. – Если ты выбрал фильм, то я буду выбирать еду.

Осип оживился, как только включили кинопроектор…

В пустыне убивают двух немецких курьеров, потом подозреваемых собирают на торговой площади, застреливают беглеца, обчищают карманы британца, прилетает самолет гестапо, люди слушают музыку и веселятся в клубе Рика «Café Américain», а документы прячут в пианино. Все это происходит в первые десять минут фильма…

На двадцатой минуте картины капитан Рено отдает приказ арестовать Угарте. Офицер, который должен выполнить этот приказ, отдает честь (то же самое делает и Осип). Когда Угарте бросается между охранниками, захлопывает дверь, вынимает пистолет и делает четыре выстрела, Осип вскакивает, хлопает дверью и выхватывает пистолет.

(Угарте некуда спрятаться, и он стремительно бежит по коридору. Он видит Рика и хватает его за рукав.)

Угарте: Рик! Рик, помоги мне!

Рик: Не веди себя как дурак. Ты от них не убежишь.

Угарте: Рик, спрячь меня. Сделай что-нибудь! Ты должен мне помочь, Рик.

Сделай что-нибудь! Рик! Рик!

(Рик спокойно смотрит, как охранники и жандармы уводят Угарте.)

Клиент бара: Рик, когда за мной придут, я надеюсь, что ты мне поможешь не так, как ему.

Рик: Я не собираюсь ради других людей рисковать.

(Он идет между столов заведения. Клиенты находятся в расстроенных чувствах, некоторые из них готовы уйти. Рик говорит спокойным голосом.)

Рик: Извините за беспокойство, но все уже позади. Все в порядке. Садитесь и расслабьтесь… Давай, Сэм.

Сэм и его оркестр начинают играть. Клиенты бара успокаиваются… В этот момент Осип наклонился к уху графа.

– Ты был совершенно прав, Александр. В этой картине Богарт просто великолепен. Ты видел, каким спокойным он был, когда Угарте увели? И когда этот надменный американец произносит свою самодовольную реплику, он даже не смотрит на него, когда ему отвечает. А потом он дает указание оркестру играть и занимается своими делами как ни в чем не бывало.

Граф выслушал Осипа, нахмурился, встал и совершенно неожиданно выключил проектор.

– Мы будем смотреть кино или про него говорить?

– Будем смотреть, – с удивлением ответил Осип.

– До самого конца?

– До титров.

Ростов включил кинопроектор, и Осип до конца картины неотрывно смотрел на экран.

Впрочем, стоит отметить, что сам граф, несмотря на то что он приструнил Осипа, не с самым большим вниманием смотрел фильм. Да, он смотрел, когда на тридцать восьмой минуте картины Сэм увидел, как Рик в полном одиночестве пьет виски в салуне. Дым от сигареты Рика превратился в кадры воспоминаний о его жизни в Париже с Ильзой, и граф тоже начал думать о столице Франции.