Джентльмены

Лео Морган, словно в лихорадке, шел мимо зданий «Дженерал Моторз», «Брёдерна Хедлюнд» — которое теперь входило в состав концерна «Гренгес», — «Люма» и «Осрам», мимо небольших мастерских, пока не дошел до ОАО «Северин Финмеканиска», которое теперь было частью концерна «Гриффель». Это было коричневое кирпичное здание с крышей, выложенной зигзагом, и грязными окнами. В четырех длинных корпусах кузнецы, токари и несколько десятков техников и специалистов по точной механике производили оглушительный шум, орудуя молотами, напильниками, станками, щипцами, ножницами, шлифовальными инструментами и паяльниками. Войдя внутрь через небольшую дверь, Лео зажал уши. Несколько молодых парней в комбинезонах с надписью «Северин» на спине, словно не замечая его, продолжали выбивать оглушительную чечетку. Вокруг носился мастер в синем фартуке, со значком специалиста по охране труда и ручкой за ухом, готовясь показать им новый чертеж. Повсюду кипела работа. Лео немедленно почувствовал себя захватчиком, бациллой, чужеродным элементом в этом могучем организме.

В конце концов, собрав в кулак всю свою храбрость, Лео подошел к пожилому токарю и спросил, где можно найти Берку. Старик усмехнулся, покачал головой и указал в сторону раздевалки, где Берка бывал чаще всего.

Стараясь держаться поближе к стене и не привлекать внимания, Лео отправился к раздевалке. Там, возле автомата с кофе, бродил сгорбленный старичок с темным морщинистым лицом, в малярской шапочке с надписью «Беккерс». Лео спросил Берку, и старичок закивал — он и есть Берка, он самый. От него пахло застарелым перегаром.

Берка охотно согласился дать интервью и рассказать о своем выходе на пенсию, но народ здесь не любит шпионов, поэтому лучше отойти в сторонку. Берка закашлялся так, словно вот-вот задохнется, сплюнул изжелта-зеленую жижу на асфальтированный пол и убрал грязь метлой. Затем указал в конец корпуса, где находилась небольшая каморка. Там будет спокойнее, хитро подмигнул Берка — точнее, моргнул обоими глазами.

Берка шел впереди с важным видом: у него сейчас возьмут интервью для газеты. Без фотографа — ничего, можно и позже. Он ведь такой фотогеничный. Метлу Берка нес на плече, покачиваясь, как мальчишка на футбольном поле. Попробовав засвистеть, он снова закашлялся и сплюнул мерзкую жижу. Простуда, сказал он. Ну и весна, все в соплях. Да, весенняя простуда, черт ее побери.

В каморке Берка включил лампочку без абажура и закрыл дверь за гостем. Внутри было не так шумно, но все же приходилось кричать. Лео угостил Берку сигаретой и представился Петером Эриксоном. Берка поблагодарил и представился Беркой.

Соблюдая формальности, «Петер Эриксон» задал пару вопросов о работе старика в ОАО «Северин Финмеканиска» — вопросов, которые, по его мнению, обычно задавали журналисты. Берка сосредоточился и старался отвечать, как политик в телевизоре, употребляя слова, значение которых ему было едва знакомо. Лео, он же Петер Эриксон, прилежно играл свою роль, время от времени делая заметки в блокноте.

Берка и в самом деле работал в ОАО «Северин Финмеканиска» еще в ту пору, когда предприятие располагалось на Норра Сташунсгатан, неподалеку от Норртуль. Хотя тогда фирма называлась «Северин и Компания» и производила также предметы из дерева. Берка был и на открытии новых современных мастерских у канала Сикла. Дело было перед началом войны, но дела все-таки шли в гору. Герман Северин, директор, управлял фирмой хорошо. Никого не увольняли — наоборот. До недавних пор Берка был токарем, но последнее время у него так дрожат руки, что он не справляется с работой. В прошлом году его должны были отправить на пенсию. Но он не захотел. Он знает, каково сидеть дома — не проходит и полугода, как человек дряхлеет, еще полгода — рак и смерть. Этот пенсионный возраст — хитрая штука, но Берку не проведешь. Если уж вставал в шесть каждое утро еще мальчишкой, то не бросишь это дело только потому, что кто-то там выдумал пенсию. Берка будет работать, пока ему не стукнет восемьдесят, если доживет. Он снова закашлялся и выплюнул изрядную порцию желто-зеленой гадости в полупустую банку из-под кофе, стоявшую на полу. Глядя на это, сложно было поверить, что Берке удастся воплотить свой план в жизнь.

Лео, он же журналист Петер Эриксон, угостил Берку новой сигаретой, чтобы успокоить легкие. Берка зажег спичку, затянулся и пробормотал, что работа в мастерской не очень-то укрепляет здоровье. Но простому человеку выбирать не приходится, вот он и устроился на первую попавшуюся работу. За пятьдесят лет он ни дня не просидел без дела.

Интервьюер внимательно слушал, регулярно записывая. Он изрядно волновался, не зная, что делать дальше со всей этой болтовней. Старик мог болтать вхолостую еще не один час. Но рано или поздно Лео придется раскрыть карты и спросить о Туре Хансоне. Если ничего не выйдет, придется откланяться и пойти домой, чтобы навсегда забыть всю эту белиберду.