Джентльмены чужих писем не читают

Бурлак приткнулся к тротуару. Нужно полюбоваться напоследок шедевром модернистической архитектуры, а то после взрыва то, что останется, заберут в леса и до самой бурлаковской пензии не откроют. Если вообще не снесут на хрен. Говорят, такие сооружения дешевле сносить и строить по-новой, чем восстанавливать по стеклышку, по кирпичику.

А заодно полезно заранее присмотреть место, где послезавтра встать незаметно, чтобы полюбоваться фейерверком. Полковник Бурлак такое зрелище пропускать был не намерен. Нужно встать так, чтобы ни малейшего подозрения не вызвать у тех двух мудаков, что следят за Бурлаком, толстяка и суходрочника, в том, что российский резидент оказался на месте теракта совершенно случайно. И так уже Бурлак по краю ходит: сегодня второй раз нарушил золотое правило разведчика: отрыв запрещен! Опять ушёл от хвоста. А это чревато. Вот стуканут они куда следует – приставят к Бурлаку человек сорок, и тогда даже цвет бурлаковской мочи в писсуаре от маньянской контрразведки ему будет не утаить… Конечно, конечно, нельзя так рисковать.

Выбрав открытую кафешку в полутора сотнях метров от злосчастного “Макдональд'са”, на другой стороне проспекта Инсурхентес, Бурлак решил вести наблюдение оттуда. Он вышел из машины, отмахнулся от “марии” – профессиональной нищенки-индианки с замурзанным младенцем на руках, послал подальше какого-то усача в сомбреро, попытавшегося продать ему цветастое пончо, и сел за столик. Подбежал официант. Бурлак заказал пиво “Карта Бланка” и орешки.

Да, наблюдательный пункт получился вполне командирский: видно было всё как на широком экране, осколки через проспект не перелетят, толпа в панике рванет налево и направо, но никак не сюда. Bueno.

Бурлак вынул из кармана телефон и позвонил в посольство. Тихо. Никто его не спрашивал, никто им не интересовался. А интересовался бы – позвонили. На фронтах – затишье. Сучонка он отправил в командировку в Меридо – якобы отдохнуть, побродить, пирамиды древние или что там у них посмотреть разинув рот, пофотографировать, а заодно пройтись пару раз в нужное время в нужном месте с газеткой в руке, чтобы некий человечек маньянской национальности по имени 4М-123-009, а кто такой – хер его знает, увидел, что не забыли его старшие спонсоры-товарищи по подпольной борьбе за всеобщее счастье человечества, помнят, волнуются, и как только труба затрубит – так сразу и призовут под знамёна. Незамедлительно. Машкову, обеспечивавшему с утра его встречу с 4F-056-012, то есть с Иваном, Бурлак дал полдня выходных: у парня сперма скоро из ушей забрызжет, зачем издеваться над человеком, нехай трахнет раз пяток свою длинноногую негритоску. Остальные ходоки занимались кто чем, согласно текущему плану работы. Дела шли, контора писала.

На определенном этапе Иваном придется пожертвовать.

И пожертвовать в самом прямом смысле этого слова. Отдавать его назад, в Аквариум – опасно. Чуть только парень словом обмолвится о том, что выполнял какие-то задания резидента, о которых в Центре слыхом не слыхивали – на следующий же день Бурлака найдут, где бы он не находился: в Маньяне, в Коста-Рике, хоть на базе морских пехотинцев в Гальвестоне, штат Техас, – найдут, штаны снимут и выдерут примерно, чтобы ни у кого никогда не возникало больше желания приватизировать ценных агентов глубокого залегания. Сдавать Ваньку маньянским властям – ещё опаснее. Дипломатического прикрытия у него нет, значит, контрразведка будет его в говне топить, пока он не сдаст всех, начиная Бурлаком и кончая “Съело Негрой”.

Значит, его нужно будет убрать.

Всё равно он, здраво рассуждая, не жилец. Что тут его исполнят, что там, в родном отечестве. Дерьмократия дерьмократией, но за тем, чтобы хвосты обрубались, в наше время следят не хуже чем раньше. Несанкционированная активность приравнивается к провалу. Единственный для него выход, если местные продадут его в ЦРУ, а там затеют какую-нибудь двойную игру с его участием. Но и это не надолго. Или – тоже выход – если Бурлак возьмёт его с собой в светлое будущее. Только на хер он там нужен, в этом светлом будущем? Бабам матки концом щекотать? Так это дело не хитрое. Таких щекотунов по проспекту Инсурхентес слоняется бездельников двадцать тыщ в будний день. А в глотку врагу он вцепляться не умеет и, судя по всему, никогда не научится.

Так что он, боливийский беженец 4F-056-012, был расходной пешкой с самого начала. Обижаться не на что. Не к тёще на вареники его приглашали, а Родине служить.

Отяжелевший Бурлак допил пиво, расплатился, сел в машину и поехал домой. Кто его осудит, если он сейчас запрётся дома, примет двести грамм и придавит клопа до вечера? Сколько можно работать и работать. Не мальчик.