Джентльмены-мошенники

На этот раз он собирался прибыть в Нью-Хейвен в два. Ничто не мешало ему прибыть и к трем. Однако, раз уж в часе ровно шестьдесят минут, в минуте – шестьдесят секунд, а мистер Армистон решил, что будет в два, значит, так тому и быть.

На этот раз, когда Армистон наконец-то добрался до Центрального вокзала, казалось, судьба благоволила поезду. Во-первых, в тот час, когда менее опытный путешественник уже сидел бы в зале ожидания, уставившись на часы, он все еще нежился в постели. Во-вторых, поцеловав жену в рассеянной манере, столь свойственной всем влюбленным, он за первым же поворотом увяз в бродвейской дорожной толчее. Стоило ей рассосаться, как улицу перекрыл людный социалистический митинг на Юнион-сквер. Лишь благодаря сноровке шофера его таксомотор выбрался из затора с минимальными потерями для бушевавших вокруг людских масс. Но наш герой не дрогнул. Он предпочел уткнуться в книгу – монографию о связи причины и следствия, – баюкавшую его таким обнадеживающим пассажем: “Случайностей не существует. Так называемые случайности каждодневной жизни являются следствием связанных между собой причин – неизбежных и неподконтрольных человеку”.

Когда автомобиль вдруг затормозил на Двадцать третьей улице и Оливер Армистон поднял глаза, эти слова, хоть и вселявшие надежду, помогли мало. У огромного двадцатиметрового грузовика, груженного шестидесятитонной стальной балкой, вдруг обнаружился изъян в заднем колесе, и он осел поперек правой полосы, как усталый слон. Это, разумеется, произошло не случайно. Изъян в конструкции, заложенный в колесо еще при его создании, был специально предназначен для того, чтобы в этом самом месте в этот самый час перекрыть дорогу трамваям и таксомоторам.

Мистер Армистон покинул автомобиль и прошел до следующего перекрестка пешком. Здесь он поймал другой таксомотор, на котором вскоре и помчался дальше на север на вполне приличной скорости, хотя стройка на Четвертой авеню затруднила движение до почти полной непроходимости.

На грубой брусчатке мистера Армистона изрядно растрясло. Но это лишь возбудило в нем здоровый аппетит, и он решил, что неплохо бы повторить завтрак, как только он сядет в поезд. Ближе к Центральному вокзалу его новый шофер трижды терялся в лабиринте дорожной толчеи, однако это было вполне простительно, учитывая, что из-за строительства вокзала[82] железнодорожное начальство меняло карту Сорок второй улицы каждые двадцать четыре часа.

Наконец мистер Армистон вышел из таксомотора, вручил саквояж станционному служащему и отсчитал плату шоферу из увесистой пачки банкнот. Не успел он ее убрать, как она тут же перекочевала в карман ловкого воришки. Это тоже не было случайностью. Карманник поджидал здесь эту пачку денег вот уже битый час. Кража была предопределена и неизбежна. На то, чтобы поймать поезд за хвост и взобраться на подножку, у Оливера Армистона осталось ровно тридцать секунд. Он блаженно улыбнулся.

Пропажа обнаружилась лишь тогда, когда он попытался купить билет. Целую секунду он потерял, глядя на собственную ладонь, вернувшуюся из кармана ни с чем.

– Видимо, я оставил кошелек дома, – сказал он наконец величественным тоном, которым при необходимости прекрасно умел пользоваться. – Меня зовут мистер Оливер Армистон.

Надо сказать, имя Оливера Армистона всегда творило чудеса.

– Ничуть не сомневаюсь, – сухо ответил билетер. – Вчера тут побирался мистер Эндрю Карнеги, которому не хватало на билет до Сто двадцать пятой улицы, да и мистер Джон Рокфеллер то и дело оставляет мне в залог свои долларовые часы. Следующий!

С этими словами билетер сурово посмотрел на нашего героя, заслонявшего кассу от нетерпеливой толпы, и велел ему проваливать.

Лицо Армистона залилось краской. Он бросил взгляд на часы. Казалось, на этот раз ему все-таки предстояло испытать все ужасы опоздания. Впервые в жизни он лишится волшебной возможности загипнотизировать контролера взглядом и горделивым шагом прошествовать на платформу, которая протянулась далеко на север, чуть ли не на полпути к Йонкерсу. Двадцать секунд! Армистон развернулся на месте и со злостью посмотрел на мужчину, стоявшего за ним в очереди. Тот явно торопился. В руках у него была пачка купюр. На мгновение в Армистоне даже пробудился преступный инстинкт, который, так или иначе, присущ нам всем. Прямо у него перед носом были столь необходимые ему деньги – драгоценные доллары, презренные доллары, вставшие между ним и отправляющимся поездом. С ужасом Армистон осознал, что он – честный, уважаемый гражданин – чуть не схватил их, как последний воришка.

Но тут случилась удивительная вещь. Незнакомец сам протянул ему деньги.

– Я вижу, иначе как взяткой мне эту блокаду не прорвать, – заявил он, неприязненно глядя на Армистона. – Вот, держите, сколько хотите, и проваливайте наконец.