Джентльмены-мошенники

– В каком смысле? Должен признать, я всегда считал его рассказы чистейшей выдумкой.

Армистон от души наслаждался происходящим. Роль в одном из следующих рассказов Бенсону была обеспечена.

– Допустим, – продолжал тот, – еще не родился вор, достаточно искусный… достаточно умный, чтобы воспользоваться идеями, заложенными в этих рассказах. Но рано или поздно появится такой человек, который прочитает их как четкую, подробную инструкцию, как руководство к действию – и не преминет воспользоваться ими ради собственной выгоды. А журнал, печатая эти рассказы, снабжает вора инструментами. Хуже всего то…

– Минуточку, – перебил писатель. – Пусть когда-нибудь эти рассказы используют во зло, но как же пресса? На один рассказ Армистона печатают десяток историй из жизни.

– Эх, друг мой, – вздохнул Бенсон, – вы забыли одну вещь: пресса имеет дело с обычной жизнью, с миром возможного и привычного. Она защищает публику от мошенников, раскрывая методы их работы. Что до Армистона – нет. Как бы ни любил я его интеллектуальные загадки, боюсь…

Тут Бенсон замолчал и лишь покачал головой, будто поражаясь дьявольской гениальности обсуждаемого автора.

“Все-таки я страшно рад, – думал тем временем этот автор, – что мой неприветливый благодетель не потрудился взглянуть на мою карточку. Все это чрезвычайно интересно!” Вслух он рискнул произнести:

– Я с удовольствием расскажу о нашем разговоре Оливеру, посмотрим, что он сам на это скажет.

Лицо его собеседника осветилось улыбкой.

– Вы с ним знакомы? Ну и ну, вот так удача! Расскажите, непременно расскажите.

– Хотите, я вас представлю? Все-таки я вам обязан. Можем устроить небольшой ужин в узком кругу.

– Нет, – покачал головой Бенсон. – Лучше я останусь просто читателем. В жизни писатели вечно разочаровывают. Вдруг он окажется жалким анемичным коротышкой с грязью под ногтями и прочими атрибутами истинного гения? Впрочем, я ничуть не хочу его обидеть. Однако, боюсь, мы можем серьезно поругаться.

– Накрыто к ланчу в вагоне-рестора-ане, – пропел проводник.

Пока тот шел мимо, Армистон разглядывал свои ногти. Маникюр он делал каждый день.

– Идемте, я угощу вас ланчем, – сердечно предложил Бенсон. – Будете моим гостем. Простите уж, что у кассы я повел себя как грубиян, – очень не хотелось опоздать на поезд.

Армистон рассмеялся:

– Что ж, за мой проезд вы уже заплатили. Не буду отрицать, я так голоден, что даже рельсы вызывают у меня аппетит. Но я сегодня без гроша, так что и поесть за ваш счет не откажусь.

Бенсон поднялся и достал платок. С ним из кармана выпала карточка Армистона – прямо на колени владельцу. Армистон накрыл ее рукой и усмехнулся. Судьба подарила ему шанс оставаться инкогнито столько, сколько он пожелает. Послушать чужие разглагольствования о писателе Армистоне – когда еще выпадет такая удача!

Но больше в адрес любимого автора Бенсон не произнес ни одного обидного слова. Как выяснилось, аристократ так благоговел перед писательским гением, что те же качества, что, по его мнению, представляли опасность для общества, лишь добавляли работе Армистона блеску. Бенсон так и сыпал вопросами о характере своего кумира, и Армистон бесстыдно изобразил себя как поистине удивительную личность. Собеседник лишь слушал и дивился.

– Нет-нет, не хочу с ним знакомиться, – заключил он. – Во-первых, у меня нет времени, а во‑вторых, это непременно закончится скандалом. И вот еще что: если он действительно таков, как я понял с ваших слов, то не выносит, когда перед ним рассыпаются мелким бесом и объясняют, какой он гений. А я боюсь, что именно это и произойдет.

– Почему же, – возразил Армистон, – он не настолько строг. Он… вполне разумный малый с чистыми ногтями, волосы стрижет каждые три недели – такой же, как и все мы.

– Рад слышать, мистер… э-э… – Бенсон рассмеялся. – Ну и ну! Мы с вами беседуем вот уже больше часа, а я даже не взглянул на вашу карточку и не знаю, кто вы!

Он порылся в кармане.

– Зовите меня Браун, – блистательно вышел из положения Армистон с чувством нерушимой своей правоты. – Как сказала бы полиция: Мартин Браун, не женат, грамотен, белый, ботинки на шнуровке, котелок.

– Ну что ж, мистер Браун, приятно познакомиться. Закурим по сигаре. Вы даже не представляете, как вы меня заинтересовали, мистер Браун. Сколько Армистон зарабатывает своими рассказами?

– Каждое слово приносит ему цену хорошей сигары. Полагаю, сорок тысяч в год набегает.

– Ха! Надо думать, даже Годалю, его главному творению, столько не награбить – я уж молчу о риске поймать пулю в таком предприятии.

Писатель выпятил грудь и снова принял важную позу.

– Откуда он берет сюжеты?

Армистон задумчиво нахмурил брови.

– Вот в чем загвоздка, – сказал он. – Разглагольствовать-то можно, пока не охрипнешь и не оглохнешь. Но главное для рассказа – не сколько в нем слов и не как они сплетены; главное все-таки идеи. А идеи на дороге не валяются.

– Есть у меня одна идея, которую хотелось бы подарить Армистону, просто чтобы посмотреть, что он с ней сделает. Вы уж простите, но, на мой взгляд, важна не идея, а ее детальное воплощение.