Джентльмены-мошенники

Я взял кэб и помчался домой. Тринадцать минут спустя я уже снова был в отеле. Я поднялся по лестнице. Коридор был пуст; я помедлил секунду, прислушиваясь к храпу в гостиной, а потом тихо открыл дверь ключом, который предусмотрительно позаимствовал у хозяина.

Крэггс не шевелился: он крепко спал, растянувшись на диване. Но, на мой взгляд, недостаточно крепко. Я смочил платок в принесенном мной хлороформе и осторожно положил ему на рот. Два-три хриплых вдоха – и старик превратился в бревно.

Я убрал платок и достал ключи из кармана Крэггса.

Через пять минут я вернул их на место, а полотно обмотал вокруг тела под пальто. Прежде чем выйти, я глотнул виски с содовой.

На поезд я сел легко, настолько легко, что минут десять дрожал, сидя в вагоне первого класса для курящих и ожидая отправки, с ужасом прислушиваясь к шагам на перроне. Наконец я расслабился и зажег сигарету, наблюдая, как проплывают мимо огни Ватерлоо.

Несколько человек возвращались из театра. Отчетливо помню их разговор. Они были разочарованы представлением – одной из последних опер “Савоя”[33] – и с сожалением вспоминали времена “Фрегата “Передник” и “Пейшенс”. Один из них напел мотив, и возник спор, откуда эта мелодия: из “Пейшенс” или из “Микадо”. Они сошли в Сербитоне, а я на несколько пьянящих мгновений остался наедине со своим триумфом. Подумать только: мне удалось то, что не удалось Раффлсу!

Это было первое из наших приключений – и наименее постыдное, – в котором я сыграл главную роль. Моя совесть была чиста: в конце концов, я лишь ограбил грабителя. И сделал это сам, в одиночку, ipse egomet![34]

Я представил себе Раффлса, его удивление, его восторг. Впредь он будет обо мне лучшего мнения. Теперь все изменится. Мы получим по две тысячи каждый – достаточно, чтобы стать честными людьми, – и все благодаря мне!

Окрыленный, я сошел в Эшере и взял единственный кэб, стоявший под мостом. В лихорадочном возбуждении я прибыл в Брум-холл. В окнах нижнего этажа еще горел свет, и дверь отворилась, когда я взбежал по лестнице.

– Так и знал, что это вы, – весело приветствовал меня Раффлс. – Все в порядке. Для вас приготовили комнату. Сэр Бернард еще не лег, хочет пожать вам руку.

Я был разочарован, увидев своего друга в столь приподнятом настроении. Но я хорошо знал его: Раффлс из тех, кто встречает поражение с улыбкой. Меня этим не проведешь.

– Она у меня! – вскричал я. – Она у меня!

– О чем вы? – спросил он, отступая на шаг назад.

– О картине!

– Что?

– Картина. Он показал ее мне. Вам пришлось уйти без нее, я это понял. И я решил завладеть ею. Вот она.

– Ну что ж, посмотрим, – мрачно произнес Раффлс.

Я сбросил пальто и размотал полотно. Как раз в этот момент в холле появился неопрятный старый джентльмен и остановился, с удивлением глядя на нас.

– Для картины старого мастера она неплохо сохранилась, – сказал Раффлс.

Его тон показался мне странным. Наверное, завидует моему успеху, подумал я.

– Крэггс тоже так сказал. Я сам едва на нее взглянул.

– Так посмотрите сейчас. Клянусь честью, видимо, я подделал ее лучше, чем думал.

– Это копия! – воскликнул я.

– Да, та самая копия. Мне пришлось за ней порядочно побегать. Та самая копия, которую я так идеально состарил, что, судя по вашим словам, Крэггс ничего не заподозрил и мог пребывать в счастливом неведении до конца жизни. А вы взяли и украли ее!

Я онемел.

– Как вы это сделали? – поинтересовался сэр Бернард Дебенхэм.

– Вы его что, убили? – съязвил Раффлс.

Я не стал на него смотреть, а повернулся к сэру Бернарду Дебенхэму и начал рассказывать ему все, как было, срывающимся от волнения голосом, иначе я бы просто разрыдался. Постепенно я успокаивался и под конец лишь с горечью заметил, что в следующий раз Раффлс должен посвящать меня в свои планы.

– Это копия! – воскликнул я.

– В следующий раз! – вскричал он. – Мой дорогой Банни, вы говорите так, словно мы собираемся зарабатывать этим на жизнь!

– Хочется верить, что этого не случится, – улыбнулся сэр Бернард. – Вы очень отважные молодые люди. Будем надеяться, что наш друг из Квинсленда будет верен своему слову и не откроет футляр, пока не вернется домой. Его будет ждать мой чек, и я очень удивлюсь, если он еще раз потревожит кого-либо из нас.

Мы с Раффлсом молчали, пока не пришли в отведенную мне комнату. У меня не было никакого желания с ним разговаривать, но он взял меня за руку и сказал:

– Не сердитесь, Банни! Я чертовски спешил и не был уверен, что вовремя достану то, что хотел. Это была бы моя лучшая работа, если бы не вы. Но так мне и надо. Что до вашего участия в нашей истории, старина, то, признаюсь честно, я от вас не ожидал. В будущем…

– Не говорите мне о будущем! – взвился я. – Мне все это ненавистно! Я выхожу из игры!

– И я тоже, – сказал Раффлс, – только сначала сколочу себе состояние.

Дар императора

i