Джет из Джетевена

— Очень владетельный, — подтвердил Иллари. — Но мне всегда было скучно приказывать. Я по натуре человек действия. Если я кем и распоряжался с удовольствием, так это Лохаром и прочими соглядатаями, которых император приставил к моей особе.

— Помню, — чуть усмехнулся джет. — Но мне казалось, ты просто чуточку помешан на вассальных рангах и прочей дребедени.

— Нет, — покачал головой Иллари. — Но мне приходилось обращать на них внимание, чтоб не обратили другие. Представь, что бы началось, дозволь я тебе называть меня на «ты» прежде, чем повышу тебя в вассальном ранге.

— Понимаю. А я-то гадал, почему ты так легко забыл о том, что я твой вассал, и велел не называть тебя господином.

— Попросил, — напомнил Иллари.

— Верно. Попросил.

— Скучная штука — власть! — Иллари сбросил со своих плеч край плаща и лениво потянулся. — Мне всегда больше нравилось петь и драться самому, чем слушать хриплых запойных менестрелей или посылать на свою защиту наемников, корчась от страха, пока они не вернутся. Нет, решительно, власть — это для тех, кто сам не умеет.

— Ты не находишь, что твои шутки немного самоуверенны? — засмеялся джет.

— А как же. Но ты вот о чем подумай. Власть сделала императора разнузданным толстопузым подонком. Власть заставила его бояться и ненавидеть родного сына. Власть подучила его послать сына на смерть. И именно своей властью он погнал меня по болотам, одновременно меня подставив, так что без тебя у меня не было и тени надежды спасти своего лучшего друга. Вот и сам рассуди — могу ли я любить власть?

— Полагаю, нет, — джет чуть замялся. — Прости меня.

— Не за что. Да и у тебя нет никаких оснований питать любовь к власти. И не только за то, что она с тобой сделала. Свой любимый Джетевен вспомни.

— Не надо, — попросил джет.

— Всего-то и нужно оказалось — несколько поколений бездарей и тайна. А какую страну испакостили. И ведь немного их.

— Да, — ровным голосом ответил джет. — Немного. Меньше, чем мне поначалу показалось. Я сейчас прикинул... их, собственно, совсем мало. Джетевен был хлебом для всех, кто изголодался по мастерству и свободе. Камнем они сделали мою землю.

— Ну, не скажи. В других краях и такого нет, сам знаешь, — возразил Иллари. — Как говорится, на бесхлебье и камень — хлеб.

Джет поежился.

— Страшненькая поговорочка. Откуда она у тебя?

— От моего отца. Он пережил полугодовую осаду в местности, где в течение трех предыдущих лет была засуха. Именно эти слова он сказал, когда крепость принуждали к сдаче. Помощь подоспела вовремя.

— Я знаю, ты прав, — джет опустил голову, — но я не могу спокойно...

— Спокойно и не надо, — возразил Иллари. — Надо очень внимательно и настороженно. Теперь хоть ясно, откуда у Мастера Керавара к тебе такой злокачественный интерес.

Джет неожиданно засмеялся — хотя и без провизга в голосе, но все же почти истерически.

— Керавар — дурак! Я ведь не прочитал этого толком. Просто пролистал. Искал совсем другое. Даже и не заметил, что именно пролистал. Он хотел, чтобы я забыл — и сделал все, чтобы я вспомнил. Изгнал меня. Преследовал. По сути дела, заставил меня кинуться к тебе за защитой. Ведь если дело дойдет до прямого столкновения с ним, может, ты и сможешь меня защитить. Так нет, не угомонился. Вынудил меня задуматься, что же я такого знаю. А без твоей помощи, сам, я бы в жизни не вспомнил! Оставь он меня в Джетевене, и было бы все тихо-мирно.

— Не думаю, — возразил Иллари. — Рано или поздно, раз уж ты лазил по архивам, что-нибудь бы случилось. Я другого в толк не возьму: ты говоришь, что не читал Закона, а ведь он так старался уничтожить твою память, а затем и тебя, словно был уверен, что ты его читал.

— А он и был уверен, — джет сбросил плащ и встал. — Определить, чего человек касался и какие книги открывал, для Мастера Слов несложно. Он был уверен, что я знаю.

— Знаешь, и молчишь. Выжидаешь. Прикидываешь, откуда нанести удар, — Иллари вздохнул. — Вот уж действительно, у страха глаза велики. А ты для него — угроза немалая. Все-таки развратила Мастера Керавара власть. Привык он чужими руками жар загребать. Наше счастье. Я бы на его месте прирезал бы тебя лично.

— Большое спасибо, — усмехнулся джет кончиками губ.

— Не понимаю, почему он вообще не уничтожил архив?

— Ты не знаешь, о чем говоришь, — покачал головой джет. — Джетский архив уничтожить невозможно.

Бедный мальчик, подумал Иллари. Как же тебе, должно быть, хочется вернуться домой и скрутить шею этому подонку, который чужими руками мучил тебя и растлил лучшую в мире землю.

— Что делать будем? — вслух спросил он.

— Как — что? — удивился джет. — Мы ведь идем освобождать принца.

Теперь настал черед Иллари изумляться.

— Но я думал, ты хочешь в Джетевен? — удивленно запинаясь, выговорил он.

— Я все это время хочу в Джетевен, — чуть напряженно произнес джет. — Конечно, теперь — другое дело. Теперь я знаю правду. Но Джетевен ждал уже несколько поколений, подождет и еще немного. Да и не готов я идти в Джетевен... сейчас. Мне еще надо все обдумать. И потом, я ведь обещал тебе помочь. Сначала мы спасем принца, а уж потом я пойду в Джетевен.