Джихад: террористами не рождаются

Саид не нуждался в целенаправленном религиозном просвещении или в чем-то, что можно было бы назвать «промывкой мозгов». Тревожные события последних лет радикализировали мировоззрение его друзей, да и всего города. На городских стенах и фасадах зданий висели портреты горожан, потерявших жизнь в борьбе против Израиля. К траурным маршам присоединялись тысячи жителей. Они называли боевиков мучениками. Их дела были известны всем. О них говорил весь город.

«Ты знаешь Махера аль-Хабиша?» Некоторые отвечали с ходу: «Он был в ХАМАСе». Эта организация, как и «Бригады мучеников Аль-Аксы», осуществляет теракты. Но кроме того, она содержит сеть социальных учреждений, например школы и больницы. ХАМАС называет себя «Исламским движением сопротивления». Некоторые, говоря о террористе ХАМАСа Махере аль-Хабиша, добавляли: «Он убил 15 евреев». Другие даже называли его возраст: «Двадцать лет». И люди знали, как он стал мучеником: «Это тот, кто провел операцию в Хайфе».

Под словом «операция» (по-арабски амалия) подразумевается теракт — именно так и называют его израильтяне. Крупные американские газеты также используют определение terror attack[25]. Дикторы немецкого телевидения тоже говорят в новостях о «терактах в Израиле». Однако в тех странах, где преобладает мусульманское население, многие СМИ переняли формулировку палестинцев. А в Исламской Республике Иран СМИ говорят о «сионистах», убитых в «оккупированной Палестине».

Сионистами называли себя евреи, которые хотели основать свое государство в Палестине. В конце XIX века это было распространенное понятие. Но тот, кто в начале XXI века, спустя более пятидесяти лет после основания Государства Израиль, все еще называет сионистами всех израильтян, имеет в виду другое: он не признает еврейское государство.

Словосочетанием «оккупированная Палестина» иранские СМИ обозначают не палестинские территории, занятие израильскими военными, а области, включающие в себя как палестинские, так и израильские территории. Радикальные палестинцы требуют отдать палестинскому государству всю территорию. А радикальные израильтяне требуют создания Большого Израиля без Палестины.

Новые друзья Саида пользовались всеми этими понятиями. О «сионистских солдатах», «оккупантах» и «освобождении Палестины» можно было прочитать на плакатах мучеников. Возбужденная толпа выкрикивала эти кодовые слова во время маршей протеста. Вскоре в каждой семье были свои мученики или заключенные израильских тюрем. Вряд ли кому-либо в Наблусе был нужен наставник, преподающий радикализм. Всё, что было известно Саиду о политике, он узнал на улице.

Незадолго до смерти он получил ответ на свои религиозные вопросы у имама мечети, расположенной недалеко от Старого города. Священнослужитель был известен своими радикальными речами. Но Саид знал и без имама, что ожидает мученика после совершения теракта. В то время некоторые молодые люди в окружении Саида обсуждали эту тему так, как их сверстники в странах со стабильной политической обстановкой говорят о выборе профессии. Наградой мученику будет рай. В этом Саид не сомневался.

На одной из фотографий он держит в руке мисбаху. Так на арабском языке называются четки, которыми пользуются также некоторые христиане и индуисты. У мусульман есть разные варианты четок. Они могут состоять из 99 бусин — по числу имен Аллаха. Передвигая их, верующий молится Аллаху. Он также может произносить три разных молитвы, каждую по 33 раза. Большой палец Саида вставлен между двумя бусинами, как будто он передвигает бусину.

Его левая рука — в кармане брюк. На нем черные джинсы, черные ботинки, черная куртка и черный пуловер. На красочном полотне позади него изображены две колонны, окруженные плотными розовыми облаками. Колонны соединяет, как арка, узкое длинное облако. Эти облачные ворота, ведущие в ясное голубое небо, обвиты растением с белыми цветами. В нижней части фотографии виден кафельный пол фотостудии.

Существуют только два экземпляра фотографии, где Саид изображен с автоматической винтовкой в руках на фоне Купола Скалы. Один из них его мать обнаружила в своем доме еще до теракта. Она показала фотографию отцу Саида, тот порезал ее на мелкие кусочки и выбросил. Он не хотел, чтобы у сына были проблемы с израильскими солдатами. Армия противника по ночам регулярно обыскивала дома подозрительных палестинцев. Такой фотографии было бы достаточно в качестве доказательства. Отец вызвал Саида на разговор, но добиться от него ответа было уже невозможно. Правило секретности действовало и в отношении собственной семьи.

Вторая фотография Саида с оружием висела над входом в обувной магазин в Старом городе еще годы спустя после теракта. Она не была заклеена изображениями последующих мучеников, как это бывало в других местах. Слева от фотографии стоял металлический стеллаж, заполненный блестящими босоножками и розовыми полуботинками. Перед магазином грудились коробки с разноцветной спортивной обувью.