Джим-кнопка и Лукас-машинист

— Это бессмысленно, — проворчал он. — Нужно ждать, пока миражи Фата Морганы не кончатся. Иначе нам отсюда ни за что не выбраться. И потом нечего понапрасну тратить уголь и воду. Ведь совершенно неизвестно, сколько нам придется держаться на старых запасах.

— А как ты думаешь, когда Фата кончится? — мрачно осведомился Джим.

— Думаю, что ночью, — ответил Лукас, — когда не будет так жарко.

Тут они залезли обратно в кабину, чтобы передохнуть и дождаться захода солнца.

От зноя обоих клонило в сон, и Лукас уже задремывал, когда Джим вдруг спросил его:

— Почему же они были такие печальные?

— Кто-о? — зевнул Лукас.

— Все, — тихо ответил Джим, — я имею в виду Усландский мираж.

— Может быть, мы увидели их как раз в тот момент, когда пришло наше письмо, — задумчиво проговорил Лукас.

Джим глубоко вздохнул. Немного погодя он грустно спросил:

— Лукас, как по-твоему, мы когда-нибудь еще увидим Усландию?

Лукас дружески положил руку на плечо Джиму и, желая утешить, ответил:

— Есть у меня такая уверенность, что в один прекрасный день мы все втроем вернемся в Усландию — ты, Эмма и я.

Джим поднял голову, и его глаза стали большими-пребольшими.

— Ты честно так думаешь? — с надеждой в голосе спросил он.

— Я могу чуть ли не слово дать, — пробасил Лукас.

На душе у Джима сразу стало так легко и весело, словно они уже были на пути домой.

Он знал, что если Лукас что-то говорит, то это, считай, дело надежное.

— А, думаешь, скоро? — спросил он еще.

— Может быть, да, а может быть, и нет, — ответил Лукас. — Кто его знает. Это только предчувствие.

И, немного погодя, добавил:

— Лучше попробуй сейчас заснуть. Возможно, нам придется всю ночь ехать.

— Идет, — ответил Джим и почти тут же уснул. А Лукас бодрствовал и размышлял. Он был сильно озабочен. Закурив трубку, Лукас принялся разглядывать пустыню, лежащую в полуденном зное, и заметил, что прилетели стервятники.

Они терпеливо сидели вокруг Эммы в молчаливом ожидании.

По всей видимости, стервятники твердо рассчитывали на то, что путешественники никогда не выберутся из этой ужасной пустыни.

Глава шестнадцатая, в которой Джим Кнопка приобретает важный опыт

Каждый, кто однажды путешествовал по пустыне, знает, что закаты там отличаются особенным великолепием. Вечернее небо сияет всеми цветами, от огненно-оранжевого до нежнейших розового, светло-зеленого и фиолетового.

Лукас и Джим, сидя на крыше локомотива и болтая ногами, доедали остатки провианта из корзинки и допивали чай из золотого термоса.

— У нас больше ничего не будет до тех пор, пока мы не найдем нового провианту, — озабоченно сказал Лукас.

Жара немного спала. Поднялся даже легкий ветерок, который принес им немного прохлады. Все миражи исчезли, за исключением одного-единственного, который упрямо пытался остаться еще на какое-то время. Однако он был совсем маленьким природным явленьицем: половинкой велосипеда с восседающим на ним ежиком. Еще четверть часа эта половинка немного потерянно кружилась по пустыне туда-сюда, а потом и она пропала.

Теперь оба друга могли быть достаточно уверены в том, что солнце, уходящее за горизонт, настоящее. А поскольку всем известно, что солнце заходит на западе, Лукас сразу смог определить, где север и куда им ехать. Вечернее солнце должно было светить в левое окошко. Вот как это просто оказалось, и они поехали.

Через некоторое время солнце уже собиралось спрятаться за горизонт, и тут в глаза Джиму бросилось нечто необычное. Неотлучно сопровождавшие их стервятники вдруг все как один развернулись и улетели прочь.

Казалось, что они даже слишком торопились. Джим поделился своими наблюдениями с Лукасом.

— Может, они наконец сдались, — пробормотал довольный Лукас.

Однако в этот момент Эмма издала оглушительный свист, прозвучавший криком ужаса, и, развернувшись сама по себе, как сумасшедшая помчалась в обратную сторону.

Лукас нажал на тормоз и остановил Эмму. Она дрожа повиновалась и запыхтела, судорожно переводя дыхание.

— Да ты что, Эмма? Это еще что за новомодные выходки?

Джим хотел что-то сказать, но стоило ему случайно оглянуться назад, как слова застряли у него в горле.

— Там! — только и смог прошептать он.

Лукас обернулся. Все, уже когда либо виденное им, не шло ни в какое сравнение с тем, что он увидел на сей раз.

На горизонте стоял великан таких гигантских размеров, что даже возвышавшиеся до небес горы «Корона Мира» казались по сравнению с ним грудой спичечных коробков.

Великан был явно очень старым, потому что его длиннющая белая борода доставала ему до колен и, вот странно, была заплетена в толстую косу. Вероятно, таким образом великану легче было сохранять ее в приличном виде. Да, можно себе представить, каких усилий стоило ежедневное расчесывание этих зарослей! На голове у великана была старая соломенная шляпа. Откуда взялись такие огромные соломины? Огромное тело прикрывала старая длинная рубаха, которая наверняка превосходила по размерам самый большой парус.

— Ох! — вырвалось у Джима. — Это не Фата! Скорей отсюда, Лукас! Может быть, он нас еще не заметил.