Я занимаюсь на своей веранде, когда от Мэри приходит письмо.
Позже она рассказывает, что мама шептала ей на ухо: «Мэри, зачем этот парнишка к тебе приехал? Он ведь такой молодой».
Мы проводим два потрясающих дня, колеся по городу, заезжаем на самые знаменитые пляжи, катаемся вдоль каналов. На городской печати Форт-Лодердейла написано «американская Венеция». Этот образ оказался важным для меня. Годы спустя я буду размышлять о том, какую огромную роль другая, совсем не похожая на эту «американская Венеция» – городок Венис – сыграла в жизнях дорогих мне людей.
Мэри рассказывает, что они с Джимом влюблены сильнее прежнего: «Джим хочет, чтобы мы поженились». Также он хочет перевестись в киношколу Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе –
Потом он уезжает автостопом в
2. Джим и Мэри
«Билли, здесь столько всего творится! Джим изучает кинематографию. Я устроилась на работу в университет. Здесь повсюду тысячи и тысячи молодых людей. И потрясающие пляжи. Везде столько музыки, искусства. И свободы. Приезжай! Тебе понравится, вот увидишь. Ты сможешь жить у нас в квартире, сколько захочешь».
Перед приглашением Мэри я устоять не мог. На тот момент я находился в Канаде, учился в колледже Лойолы, и у меня успели возникнуть серьезные разногласия с деканом, которые уже зашли слишком далеко. Приглашение Мэри сулило мне новые впечатления в жизни, так что я с радостью ухватился за него.
Поездом экономкласса я преодолеваю расстояние в 2800 миль и за два с половиной дня добираюсь из Торонто до Ванкувера. Следующие 1300 миль до Лос-Анджелеса я намереваюсь путешествовать на попутках.
Многие любят бесконечность дороги за чувство свободы, которые оно дает, повсеместно это становится практически контркультурой. Молодые парни и девушки используют автостоп как побег от ценностей и догм своих родителей, в одиночку или парами, с рюкзаком за плечами, порой с гитарой, и путешествуют бесплатно, полагаясь лишь на порядочность окружающих. Щедро делясь своей музыкой и наркотой, они потихоньку, ручейками стекаются в Сан-Франциско и Лос-Анджелес. Ручейки постепенно превращаются в мощные реки. Здесь встречаются битники, хиппи и хипстеры, юбки в стиле кантри и брюки-клеш, водолазки и джинсы, рубашки в стиле тай-дай и банданы на голове. Песни протеста и рок. Присоединяйтесь все! Курите дурь и закидывайтесь кислотой! Подключайтесь к психоделической революции! Все должны быть свободны! Рок-н-ролльные группы – голос молодежи – надрываются в свои микрофоны.
Тысячи любителей автостопа стоят вдоль дорог с поднятым вверх большим пальцем… и я в том числе. Останавливается машина, внутри муж и жена приятной наружности. Стрижка ежик и бабетта. Оззи и Харриет. Я бросаю свой рюкзак на заднее сиденье. От Ванкувера до пограничного поста рядом с Аркой мира[3]
мы доезжаем без проблем. Постепенно накрапывавший дождик превращается в ливень.Когда мы добираемся до таможни и иммиграционной службы США, начинает темнеть.
– Пожалуйста, ваши удостоверения личности, – говорит таможенник паре на переднем сиденьи.
– А это ваш сын?
– Нет, он просто путешествует автостопом.
Офицер указывает пальцем на меня.
– Ваше удостоверение личности, пожалуйста.
Он разглядывает мой паспорт, потом меня. Офицер приветлив с моими попутчиками и возвращает их паспорта. Затем смотрит на меня – уже не так приветливо.
– Какова цель вашей поездки в США?
– Я еду к другу.
– Имя этого друга?
– Мэри. Мэри Вербелоу.
– И где живет эта Мэри?
– В Лос-Анджелесе.
– Сколько времени вы собираетесь провести у Мэри?
– Она сказала, что я могу оставаться, сколько захочу. Так что не знаю.
– У вас достаточно средств, чтобы обеспечить себя во время пребывания в США?
– Вообще-то не очень.
– Сколько у вас при себе денег?
– Сто пятнадцать долларов.
Офицер смотрит на меня не мигая.
– Прошу выйти из машины, – говорит он и жестко добавляет. – Возьмите рюкзак и идите за мной.
Потом поворачивается к симпатичной паре и говорит, что им можно ехать дальше.
За стойкой стоит несколько мужчин с очень короткой стрижкой. Все очень официальны и вежливы.
– Пожалуйста, ваше удостоверение личности, сэр.
– Какова цель вашей поездки, сэр?