Джин Грин — неприкасаемый

— «Фирма» совместно с комитетом начальников штабов разработала гениальную, по их мнению, идею. Решено бить врага его же оружием. Мы должны попытаться создать в Северном Вьетнаме свой Вьетконг, свои партизанские отряды и свою инфраструктуру. Однако северные вьетнамцы что-то не очень-то хотят бунтовать против дядюшки Хо, и поэтому мы будем создавать эти отряды здесь, на юге. Ядром этих отрядов будут дикие горные племена таи, мео, лао, которые, к счастью, еще не закончили изучение всех трудов Маркса. Мы им будем хорошо платить, а они будут яростно сражаться за идеалы западной цивилизации. Завтра мы с твоей командой на двух вертолетах вылетаем в Аннамские горы, на плоскогорье Ма, это около ста пятидесяти миль к северо-западу от Сайгона. Там состоится встреча с вождями диких племен, дружеский ужин, местная «огненная вода». «Стэйки» из павианьего мяса. Между прочим, Джин, почетным гостям дикари подкладывают на ночь своих жен, так что, если к тебе приляжет красотка лет шестидесяти, смазанная крокодильим жиром, не вздумай крутить носом, а то вспорют брюхо.

Лот захохотал, и Джин, не выдержав, улыбнулся. Он был рад уже тому, что задание мирное: на этот раз не нужно будет стрелять, взрывать, жечь…

— Пока что приехали наши дамы, — сказал Лот и кивнул в окно.

Возле ресторана стоял распластанный «ситроен». За рулем сидела Транни, из-за ее плеча выглядывало кукольное личико Чоу Ша, сайгонской подруги Лота.

— Перед таким серьезным испытанием, старичок, тебе, я думаю, будет особенно приятно провести вечер в обществе очаровательной Транни.

Лот встал, повел плечами.

— Для начала рванем в казино «Кин Тюп». У меня там есть знакомый китаец-крупье.

Тени пальмовых листьев колебались на полу, на стеках и на потолке. Джин гладил усталой рукой голое тело Транни.

«Насколько легче Лоту, — думал он. — Любит одну Наташу, а остальное для него лишь приключения. А я вот, болван несчастный, влюбляюсь в каждую, с кем провел ночь, и все забываю, что было раньше. Где теперь Ширли — Пном-Пень, Гавайи, Токио, Сингапур? Где-то витает словно туманная Лилит, а Транни рядом, закрыла для меня весь мир, дышит, вздыхает…»

— Завтра я уезжаю, Транни.

Женщина вздрогнула, приподнялась на локте.

— Что ты говоришь, Джин? Опять?

— Это совсем ненадолго, бэби.

— Я не могу больше. Ты исчезаешь, а я мучаюсь, боюсь за тебя…

— На этот раз никакой опасности.

— Не верю! Тебя не посылают в безопасные места. Этот проклятый «зеленый берет» — как я его ненавижу!

— Правда, Транни. Мы летим в горы, Лот и я, небольшой пикник с дикарями мео.

— В горах Вьетконг, Джин. Они убьют тебя.

— Там нет. Это плоскогорье Ма. Дружественные племена. Они хотят воевать вместе с нами.

Лицо Транни с блестящими печальными глазами склонилось над ним.

— Если тебя убьют, Джин, — медленно проговорила она, — я буду плакать по тебе. Знай это, Джин, Тран Ле Чин никогда тебя не забудет…

— Да не убьют меня, милая! — воскликнул Джин. — Не бойся!

Тран Ле Чин уткнулась лицом в подушку. Плечи ее тряслись.

В головном вертолете «хьюи» летели Лот, Джин, полковник южновьетнамских «красных беретов» Ты Тук, его адъютант и два «зеленых берета» — Тэкс и Бастер. Во втором вертолете под командой начальника штаба А-234 первого лейтенанта Фрэнка О'Хиггинса было семь суперсолдат, и среди них Сонни и Мэт. Берди все еще валялся в полевом госпитале в Ня-Транге. Он с трудом поправлялся после тропической желтухи.

Перед вылетом вертолетчики предложили каждому надеть пуленепробиваемые жилеты и привязать к заду, полуторадюймовые стальные пластины.

— Слушайте нас, ребята, если не хотите остаться без наследников, — посмеиваясь, говорили вертолетчики. — Вьетконговцы ведут строго зенитную стрельбу, прямо в брюхо машине. Поднимите-ка головы.

На потолке вертолета зияло несколько отверстий с рваными краями.

— Бронебойные пули прошивают наши консервные банки насквозь, и большинство ранений приходится на область паха.

После такого объяснения Бастер под общий хохот попросил себе дополнительную пластину.

Вылетели. Внизу потянулись сверкающие под солнцем рисовые поля, иногда проплывали шоссейные дороги, постройки, деревеньки из соломенных хижин и каучуковые плантации, потом пошел сплошной зеленый массив джунглей.

Люк вертолета был открыт. Сидящий возле люка пулеметчик, обмотанный пулеметной лентой, зорко вглядывался в джунгли.

Бастер и Тэкс, расположившись за спиной пилота, играли в скат. Пилот, иногда оборачиваясь, комментировал игру. Вьетнамские офицеры сидели с каменными лицами.

Один раз игру пришлось прервать — бешено затарахтел в короткой очереди пулемет.

— В чем дело? — спросил Лот.

— На всякий случай, — осклабился пулеметчик. — Что-то там мелькнуло. Может, тигр.

— Как там Фрэнк? — спросил Джин.

— Летят. Тоже постреляли за компанию.

В дальнейшем полет протекал спокойно. Начались горы. Из зеленого моря начали кое-где высовываться базальтовые и гранитные скалы.

— Приближаемся, — сказал пилот. — Через десять минут должна быть посадочная площадка.

На посадочной площадке красноватыми камнями была выложена литера «L».

— Liberty, — сказал Лот, разглядывая посадочную площадку.