Джин с Толиком

Свин перестал отвечать по существу, начал хамить и оскорблять Евгения Сергеевича. Не потому, что тот имел вид зеленого новичка, а Свин устал. А потому, что фамилия у следователя оказалась весьма редкая – Отченаш, и толстяк не знал ни одного человека из местных «сильных мира сего» с такой фамилией. Все, что смог сделать Евгений Сергеевич Отченаш в ответ на хамство лысого толстяка – это обидеться и прекратить допрос.

Выпустили Свина рано утром в пятницу, но предшествовавший освобождению разговор с полканом из наркоконтроля был очень неприятным. А торги и того хуже – Сотбис отдыхает. Это чмо, которому Свин и так ежемесячно отстегивал приличную зарплату, ничуть не смущаясь, нарисовал на бумажном обрывке такую сумму, что находиться в одном кабинете с этими цифрами стало нестерпимо стыдно – и Свину, и здравому смыслу, и даже эмблеме ауди, свешивавшейся с полковничьих ключей. Кое-как утрясли до полумиллиона евро, что тоже было далеко не подарком, и Борис Михайлович поехал домой…

Свин запустил пустым стаканом в стену рядом с открытой дверью. В стену он не попал, и стакан осыпался осколками вместе с дорогим витражным остеклением двери. Это его еще больше завело:

– Не, ну прикиньте, пол-лимона – за здрасьте вам! Я че, бабосы у себя на грядке выращиваю? Или он считает, что если меня закрыть, ему лучше будет? Да я его первого попалю, сучару ментярскую…

– Полицейскую, – поправил Коготь, до этого вместе с адвокатом молча наблюдавший за метаниями шефа по гостиной на фоне серого рассветного утра.

– Да какая разница, – толстяк взял другой стакан, наполнил его из сифона, и прихлебнул.

– Говорила мне мама, не иди в наркоторговцы, иди в менты…

Свин безбожно врал. Мама его, худенькая женщина с вечно виноватыми глазами, и думать о таком не могла, чтобы ее Боренька вырос преступником. К счастью для нее, она не дожила до этого момента – померла от сердечного приступа, когда сын-Свин служил срочную в армии. Ему тогда отпуск дали, для поездки на похороны. На 5 дней. Когда он стоял над гробом, то думал не о том, как мать нянчилась с ним всю жизнь, а о том, как пройдут оставшиеся 3 дня отпуска.

– А что самое смешное, бабло так и лежит в кейсе. Я как знал – не достал деньги оттуда. Можешь прямо так и отдать, с чемоданчиком. Все равно его в среду сильно поцарапали. Да не предупреждай, что ручка отстегивается – может, потеряет где… сучара ментярская, – Свин даже немного улыбнулся Юровскому, который и должен был передать деньги.

– Вези, Юрьич, вези. Как обычно – за час до окончания срока. С полканом договорились, что бабосы должны быть у него не позже шестнадцати ноль-ноль.

Это было фишкой. Свин всегда платил в последний момент – когда оставалось не больше часа до конца срока. Этим он, с одной стороны, поддразнивал коррумпированную братию, а с другой – показывал, что его деньги работают на него каждую отведенную им минуту.

Хотя деньги обычно просто валялись в сейфе, увеличиваясь в объеме после каждой инкассации точек. Лежали без дела и без движения – вплоть до момента закупки новой оптовой партии наркотиков.

* * *

К обеду, выглянув в окно и лишний раз прислушавшись к собственному настроению, я пришел к выводу, что как-то все вокруг заволакивает неприятными тучами. То ли этот факт гипнотизировал и подавлял мозговую деятельность, то ли по какой-то другой, объективной, причине, но мыслей, каким образом вернуться к безоблачной погоде, пока не было.

Составленный мною план обрел статус утопии. Шестеренки вроде бы, вертелись – но друг друга, сволочи, не цепляли. Все потому, что с провалом подставы Свина, из придуманного мною сложного механизма выпал очень важный элемент. Нужно было его отыскать и водрузить на место. Или найти ему достойную замену. А для этого нужна была здравая мысль.

Желание придумать, или уловить хотя бы одну такую мысль было огромным – и тут спрос катастрофически опережал предложение. В голове было пусто, и вскорости эта пустота обещала заполниться паникой и отчаянием. А грех отчаяния – он посильнее прелюбодеяния будет… Нет уж, если суждено в аду гореть, то пусть этот гриль будет мне воздаянием за прелюбодейства, а не за уныние и тоску зеленую.

Ведь не даром же столько поговорок на темы, идеально подходящие к моей ситуации: «Утро вечера мудренее»… нет, это мне не подходит! Мне до следующего утра не вытерпеть, а может, и не выжить! Мне сейчас надо-ть!!! Больше ничего путного из поговорок не вспоминалось, и я, возмущенный своей необразованностью, полез в интернет.

Этого добра – пословиц, да присказок про кручину – там оказалось навалом. Первой на глаза попалась «Повесил головушку на праву сторонушку» – эта как раз для песни Ветлицкой про «К северу лицом, сердцем на восток», подумал я, и перешел к следующей.