Джинн третьего класса

На месте Танка возник длинный одноэтажный спортзал с большими сверкающими окнами, футбольное поле, теннисные корты и тир. Рядом заблестела чистая гладь канала, и лодки поплыли там, где раньше нависал над каналом подъемный кран. На месте бесконечного деревянного забора поднялись деревья, а между ними запестрели цветочные клумбы. Краешком глаза Алек увидел Бонер-стрит и ахнул. Многоэтажные дома были заново выкрашены, крутые каменные ступеньки сияли свежей белой краской, в окнах отражалось солнце. Исчезли горы мусора и рухляди. Теперь в конце улицы была площадка — с качелями, горками, шведскими лестницами… Фантастика! Кто бы поверил, что такое можно сделать с Бонер-стрит и с Танком!

И Алек побежал к каналу. Да, он имел право первым прокатиться в лодке. Но пока он бежал, Танк заволокло туманом. И сквозь туман кто-то позвал его:

— На помощь, о Алек, на помощь!

Алек резко остановился и чуть не упал. Туман рассеивался. Точнее сказать, он весь сгустился в одном месте — рядом с Алеком. Когда туман отступил, Алек, к великому своему отчаянию, увидел прежние очертания Бонер-стрит и виадука: черные, мрачные, захламленные, отвратительные силуэты.

Ничегошеньки не изменилось.

Совсем ничего?

Из сгустившегося облачка появился кто-то. Человек? Да, высокий, широкоплечий… Теперь Алек мог ясно его разглядеть.

На человеке был длинный белый в красную полоску халат и просторный бурнус. Точь-в-точь один из сорока разбойников Али-Бабы! На ногах у него были сандалии, а вокруг пояса — широкий кожаный ремень, за который был заткнут короткий кривой меч.

Лицо у него было угольно-черное. В голову Алеку пришла дурацкая мысль: «Я-то думал, он араб или что-то в этом роде, а он, выходит, обычный чернокожий невольник. ..»

Потом Алек взорвался:

— Абу! В чем дело?!

— Увы мне, о Алек! Случилось самое худшее. Я надорвался, пытаясь выполнить твое желание, и волшебство оказалось мне не по силам. Пытаясь сотворить чудо, я сбился с пути, и вот… э… ма-те-ри-а-ли-зо-вал-ся.

Алек в смятении оглянулся по сторонам. Мысль о том, что посреди Бонер-стрит торчит чернокожий раб в старинном бурнусе, сперва показалась даже забавной. Но, с другой стороны, это может плохо кончиться…

— Давай-ка, Абу, опять исчезни и закончи чудо.

— Увы, если я опять исчезну, на это уйдут все мои силы, и я не смогу сотворить чуда. А сейчас я до того ослаб, что не могу ни того, ни другого. Боюсь, придется мне остаться с тобой. К тому же ты ведь так хотел меня увидеть! — бодро закончил джинн.

— Ну и ну! — пробормотал Алек. — Что же делать? Ну и удружил ты мне, Абу!

Чернокожий обиженно посмотрел на Алека, и мальчику стало стыдно.

— Извини, Абу. Пойми, пожалуйста: я просто не знаю, как теперь быть. Ты ведь не сможешь влезть в банку, а я, значит, не смогу отнести тебя домой. А оставаться тут, на Бонер-стрит, тоже нельзя. Тебя каждую минуту могут увидеть.

Абу пожал плечами:

— Воистину, о Алек, я сожалею, но ничем не могу помочь. Великая Книга Черной и Белой Магии учит джиннов, что силы каждого из них не беспредельны. Раньше мне везло. Я знавал джиннов, которые хватались за невыполнимые дела — и лопались, как пузыри! Никто их после этого уже не видел.

— Хорошо, что с тобой этого не случилось! Что же делать? Я могу тайно провести тебя в дом и попросить дедушку, чтобы он пустил тебя в фургон… Нет, из этого ничего хорошего не выйдет.

Внезапно Алека осенило:

— Я спрячу тебя в моем тайнике! Абу, пошли!

Он взял портфель и двинулся через дорогу, к виадуку. Под табличкой

БАГЛТАУНСКИЕ АРТИЛЛЕРИЙСКИЕ МАСТЕРСКИЕ.

ВХОД ПОСТОРОННИМ ВОСПРЕЩЕН

Алек отыскал четырнадцатую доску и попытался отогнуть ее, но она не шелохнулась. Алек вспомнил, что в тот день, когда Рыжий и его дружки гнались за ним, он забаррикадировал вход с другой стороны. В двух словах он объяснил Абу, в чем дело. Абу закатал рукава халата, из-под которых показались его крепкие, мускулистые коричневые руки, одним ударом выбил доску и отшвырнул кусок кирпичной кладки, который ее удерживал.

Алек собрался лезть внутрь. А как же Абу? Он в жизни не пролезет — лаз слишком узкий! Надо бы расшатать еще одну доску. Но Абу уже сам все сообразил: он подцепил конец доски пальцами, резко толкнул ее от себя, а потом дернул. Доска со скрипом отошла от забора вместе с гвоздями — путь открыт.

— Что вы там делаете, хулиганы!

Это была мисс Моррис. Алек услышал ее шаги: она быстро шла через дорогу.

— Живей, Абу, полезай!

Не тратя времени даром, они пролезли в отверстие, и Абу поставил доски на прежнее место, закрыв проход.

— Куда же они подевались? Честное слово, своими глазами видела, как они ломали забор. Здоровый такой черномазый, а с ним еще кто-то.

Мисс Моррис остановилась по ту сторону забора и разговаривала сама с собой.

Алек поманил Абу, и они пошли к главному заводскому корпусу, вскарабкались по шатким ступеням и влезли в кабину крана. Абу огляделся.

— Что это за место? Древний дворец?

Алек был озадачен: ну как объяснить Абу, что такое фабрика?