Джинны пятой стихии

Г л а в н ы й г е о л о г. Узел проблемы — в моменте переключения сознания от оригинала к дублю, клон-копии… Ведь оригинал, рассуждая логично, должен быть физически вами уничтожен в тот самый момент, как только будет продублировано его сознание, его разум. Вы же понимаете, что если он будет продолжать существовать как личность хоть долю мига после того, как с него снят этот пресловутый слепок мозга, то речь в дальнейшем может идти только о двух совершенно различных личностях, существующих независимо друг от друга!

Г л а в н ы й ф и з и к. Совершенно верно! Пусть у них поначалу все общее, но тем не менее они будут различаться с самого начала на эту долю мига, и постепенно различие станет усугубляться.

Г л а в н ы й б и о л о г. Если оригинал будет в сознании…

Г л а в н ы й г е о л о г. Прошу не перебивать!.. Так вот, напрашивается лишь один выход — физическое уничтожение оригинала, без малейшего промедления. Но где гарантия, что передача слепка прошла удачно?.. Но даже в случае абсолютно качественной перезаписи физическое уничтожение оригинала — это ничем не прикрытое убийство. Да, убийство! Лишение жизни разумного существа. Тем более страшно, что оно будет совершаться с полного ведома и согласия жертвы, с полного ведома и даже согласия окружающих, на самом высшем научно-техническом уровне!.. Я боюсь подумать о возможных последствиях для нашего общества этого аморального открытия, предусматривающего массовые хладнокровные убийства себе подобных! Пусть даже с благородной целью. Пусть даже с целью достижения мифического бессмертия!

Г л а в н ы й ф и з и к. Да, таких запланированных убийств не избежать. Больше того, как я понимаю, без убийства не может состояться бессмертие.

Г л а в н ы й б и о л о г. Что ж, вы затронули вопрос, которого я опасался больше всего… Да, лишение жизни разумного существа — самое тяжкое преступление. Да, это так. И все же… Тут снова проявляется та самая двойственная сущность природы вещей! При помощи и посредством самой смерти мы отрицаем ее. И еще. Можем ли мы, имея реальнейшую возможность дать всем разумным существам бессмертие — реальное, не мифическое! — пусть даже проведя их через смерть, в то же время из-за каких-то реликтовых положений морали отказываться от него и со спокойной совестью наблюдать, как уходят безвозвратно в небытие близкие, родные, знакомые, друзья… пока и сами не уйдем следом. Подумайте, главные! И задайте себе каждый мысленно вопрос: сможем ли мы подняться до понимания парадоксальной истины, что именно с момента убийства индивидуума — да, запланированного, да, неизбежного! — начинается его личное бессмертие?!

…Вот оно, вот то место в дискуссии, ради которого он, может даже, неосознанно приказал секретарю включить запись заседания.

Главный планетолог открыл глаза. Он хотел приказать, чтобы секретарь еще раз повторил этот отрывок, но слишком резко повернул голову. Черная пелена, упавшая откуда-то сверху, закрыла от него и звуки, и свет.

Он уже не почувствовал ни новой порции живительного газа, рвущегося из маски, ни уколов сразу нескольких игл, которые медицинский автомат вонзил в его руки…

Глава 4

1

На этот раз сознание вернулось скачком, вдруг, словно повернули выключатель. Он осознал это и удивился. Осторожно скосив глаза, он увидел сидящего рядом Главного биолога и по его виду понял, что на этот раз пробыл без сознания дольше обычного. Похоже, что Главный биолог не спал несколько суток, иначе почему он так осунулся и резко постарел. Немало, видимо, сил потратил со своими помощниками, чтобы вернуть его к жизни еще раз…

Стоп! Стоп! А вдруг… Главный планетолог прислушался к своему телу… Нет, не похоже. А жаль.

Он сделал попытку пошевелиться. Пальцы рук слегка слушались. А сами руки?.. Нет, приподнять их или хотя бы просто двинуть ими он не мог. Но голову повернуть, кажется, удалось бы. Попробовать или не стоит?.. Разумней было бы подождать. Впрочем, чего ждать? Самому себе-то можно честно признаться — время пришло. А днем раньше, днем позже… Тут уж должна остаться лишь одна забота — переговорить с Главным биологом по душам.

Какие-то силы у него еще были. Хоть мало, но были, это он ощущал вполне определенно. А вот была ли возможность их использовать? И Главный планетолог медленно повернул голову набок.

Главный биолог внезапно вздрогнул, открыл глаза. И, улыбнувшись, заботливо склонился над ним. — Очнулся? Вот и прекрасно. Говорить можешь? Главный планетолог шевельнул губами, словно примериваясь.

— Ну-ну, пока не можешь — не пытайся. Скоро сможешь. Я в тебя влил сейчас столько стимулирующих и укрепляющих, что… Словом, состояние твое скоро улучшится. До вечера продержишься.

— Э-то как по-ни-мать? — с трудом, но достаточно внятно произнес Главный планетолог.

— А вот так и понимай. Не маленький, — сердито, как показалось Главному планетологу, ответил он. «Та-ак! Интересно. А Капитан знает?»