Джип, ноутбук, прошлое

Тем более, что основную массу денег они начали получать от продажи патентов.

* * *

Единственное, что уже точно было сделано к автомобилю – колеса, до сих пор вызывавшие у Руслана нервный тик. Грязно-кремового цвета – чистый каучук, без примесей – узкие – широкие шины просто лопались – с низким рельефом – высокий из-за мягкости каучука просто отрывался бы при движении. И даже такие колеса уже были защищены почти десятком патентов.

Казалось бы, ну что в обычном колесе может быть такого? Руслан тоже так думал.

Штампованные диски. Сейчас, в 1910 году, колеса напоминали велосипедные, блестя множеством спиц. Которые нужно сделать, натянуть, укрепить. А штампованные делались одним ударом штампа. Ну, почти одним. Первый патент.

Способ крепления колес на четыре болта и две шпильки. Второй патент.

Цепи противоскольжения. Когда Руслан увидел высоту протектора, он сразу понял, что ни о какой проходимости не пойдет и речи. Не то, что о повышенной: эти колеса будут буксовать даже на сырой траве. Третий патент.

Внутренний корд. Мастера с "Дукса" очень заинтересовались этой идеей и даже пытались уговорить Руслана разрезать одно из колес УАЗа и показать, как это выглядит. Руслан колеса резать не дал, а заодно – идея-то довольно проста – вместе с Фрезе взял на корд четвертый патент. "Дукс" тут же приобрел лицензию и теперь пытались сделать кордные покрышки самостоятельно. И пока безуспешно. Как говорится "вроде и простая вещь, а как подступишься – прямо черт возьми!".

Ну и по мелочи: колпачки с хвостовиками для вывинчивания ниппелей, резиновые "грибки" для заклеивания проколов…

Правда, если уж есть мед вместе с дегтем, продать Фрезе удалось только две лицензии на патент: "Дуксу" – на корд, и несколько лицензий кузовным мастерским, на зеркала заднего вида. Уж очень простая и легкоосуществляемая идея, так что теперь в газетах нет-нет, да и попадалось объявление, вроде "Новинка! Зеркало для автомобиля! Нет нужды оглядываться во время движения!".

* * *

Ноутбук таки разрядился, однако приглашенный мастер, бурча "Чего только американцы не придумают" по невнятному описанию характеристик электротока сумел сделать зарядное устройство, питающее батарею ноутбука от местной электросети. Правда выглядело это чудо прогресса как огромный деревянный ящик, тяжелый, как сундук с пиратскими сокровищами.

Ноутбук сразу же был оккупирован Аней, тосковавшей и скучающей. Теперь она целыми днями просиживали за ним, читаю книги одну за другой и рисую по очереди эльфов и орков в альбоме.

Оживлялась девочка разве что на выходных, когда появлялась возможность встретиться и поговорить со своим приятелем Володей. О чем они там болтали, Аня не рассказывала, разве что упомянула, что отец Володи служит околоточным надзирателем, то есть кем-то вроде участкового.

* * *

Юля все ж таки не стала возвращаться к своей идее изменения истории и непременной победы в Первой мировой. Во-первых, Руслан строго-настрого запретил ей даже приближаться к любым людям, имеющим хоть какое-то отношение к государственной службе. Во-вторых, она опасалась, что в случае активизации деятельности по изменению истории все-таки появится патруль времени. Ведь кто убил Мациевича до сих пор точно неизвестно. Правда, с Котельниковым ничего не случилось, несмотря на то, что они подкинули ему идею насчет парашюта. Однако пока было неясно, уловил ли он вообще эту идею. Может, потому и жив, что не уловил. Ну и наконец, Юля пока не смогла придумать, как что-то менять в истории – внедрять те же танки – с учетом вышеназванных условий.

Деятельная натура госпожи Лазаревич не позволяла долго сидеть без действия, так что Юля очень скоро придумала себе занятие.

* * *

– Руслан, – сказала как-то в конце октября Юля за завтраком, – я тут подумала…

– Смотри, не увлекайся, – пошутил он – А то привыкнешь.

– Руслан!

– Юля! Ну, что ты там подумала?

– Вот смотри. Мы – в прошлом.

– Ну?

– Здесь живет множество людей, исторических личностей, которые уже известны, или станут известны в будущем. Давай находить таких людей.

– Зачем?

– Будем собирать у них автографы.

– Юля, ты же никогда ничем таким не увлекалась.

– Ну, одно дело автограф какой-нибудь певицы Альбины или Изабеллы, которую через неделю не вспомнят, и совсем другое, скажем собственноручно подписанная картина Гитлера. Представляешь, сколько можно будет получить лет через тридцать за картину Гитлера с надписью "Дорогой Юле на добрую память"?

– Лет через тридцать? Представляю. Десять лет без права переписки.

– Ну, не Гитлера, ну не картину. Скажем просто автограф художника. Репина, например…

– Почему Репина?

– Просто я его первым вспомнила.

Руслан подумал. А правда, почему нет?

– Ну и кого первого будем ловить?

– Репина.

– Почему Репина?

– Потому, – хитро прищурилась Юля, – что я ему уже написала письмо и он ответил, что может уделить нам время для беседы восьмого ноября на своей даче в Куоккале.

* * *

– Ни фига себе дача.

Аян наотрез отказалась смотреть на "Бурлаков на Волге", поэтому, посомневавшись, Лазаревичи оставили ее дома, под присмотром Танюши и приехали в дачный поселок вдвоем.