Джо Стил

Чарли перезвонил Тельме Фельдман. Сказал ей, что говорил со Скрябиным и с президентом, и ему не повезло. Она кричала и ревела. Он знал, что так будет. Он сказал, что ему жаль и как можно скорее повесил трубку. Затем он отправился в забегаловку, что за углом от Белого Дома и надрался. Это помогло, но несильно.

* * *

— Мы высадились в Европе. — Помехи делали голос генерала Омара Брэдли скрипящим, трескучим и свистящим. — Американские, британские, канадские и польские войска захватили побережье Нормандии и продвигаются вглубь Франции. Немецкое сопротивление, пусть и яростное в отдельных пунктах, оказалось слабее ожидаемого. Второй фронт открыт.

— Вовремя, — сказал Чарли.

Лев Троцкий был не единственным человеком, кто так считал. Американцы месяцами ожидали вторжения. Немцы, должно быть, тоже его ожидали, но остановить его они не могли.

Чарли не знал, когда начнётся высадка. Если кто-нибудь поведает вам об этом — хорошо. Если нет, значит, вам не следует об этом знать наперёд. Чарли не любил военную секретность, но понимал её необходимость.

— Вовремя, это точно — сказала Эсфирь — они слушали "Би-Би-Си", сидя в гостиной. — Теперь мы можем воздать нацистам по заслугам. Я лишь надеюсь, что, когда мы их уложим на лопатки, в Европе ещё останутся живые евреи.

— Я тоже, детка, — сказал Чарли. — Я каждый раз, при случае, нашёптываю об этом боссу. И Лазар Каган тоже. И Троцкий предупреждал Гитлера, что тому не следует убивать людей из-за их религиозной принадлежности.

— О да, Гитлер, конечно, прислушается к Троцкому, — сказала Эсфирь. Чарли поморщился. Она продолжила: — А Троцкий за всю жизнь будто не убил ни одного еврея.

— Он убивал их не потому, что они — евреи. Он убивал их, потому, что, по его мнению, они были недостаточно революционны, — сказал Чарли.

— Они от этого стали меньше мёртвыми?

— Эм… нет.

— Ну, вот. — Вместо того, чтобы продолжать топтаться по мозолям Чарли и дальше, она сменила тему: — Если мы, наконец, высадились в Европе, значит, мы видим конец войны, пусть, пока и не можем до него дотянуться. А раз в войне намечается победа, значит, шансы Джо Стила на четвёртый срок становятся выше.

— Похоже на то, ага.

Чарли считал, что Джо Стил выиграет ноябрьские выборы, если только нацисты не высадятся в Массачусетсе, а, может, и тогда выиграет. Он мог и не получить большинство голосов, несмотря на то, что война шла хорошо, а рабочих мест было больше, чем людей, которые могли бы их занять. Но, так или иначе, победителем будет засчитан именно он. Те, кто считал голоса, у него в кармане. Либо достаточное их количество, на нужных местах, в нужных штатах.

— От республиканцев в этот раз Дьюи?

— Похоже на то, — повторил Чарли. — Если бы соревновались их усы, Джо Стил победил бы во всех штатах.

Его жена хихикнула.

— Тут ты прав. Говори про Джо Стила, что хочешь, но усы у него, что надо. Дьюи похож на клубного змея. Его нельзя воспринимать всерьёз.

— Я и не воспринимаю, — сказал Чарли.

Он подозревал, что отчасти проблема с Дьюи была связана с тем, что они почти одного возраста. Он по-прежнему хотел думать о президенте, как о ком-то, вроде отца. Отец не может быть с тобой одного возраста.

Разумеется, Джо Стил являлся тем типажом отца, который порет страну вожжами за сараем. Такого отца любить тяжело. Люди всегда с трудом любили Джо Стила. Но они уважали его, а он держал их в тонусе.

Вошла Сара и услышала их последний разговор. Каждый раз, когда Чарли смотрел на неё, она выглядела всё выше и взрослее. "Когда ей успело исполниться шесть?" — с отцовским смущением гадал он.

— Что за клубный змей? — спросила она.

Чарли и Эсфирь переглянулись.

— Ты сказала, — произнёс Чарли. — Тебе и объяснять.

— Спасибо большое, — Эсфирь недобро посмотрела на него. Она сморщила лицо, словно задумалась на секунду. — Это старомодное выражение…

— Вы с папой — старомодные?

— Возможно, и так, — сказала Эсфирь, отчего Чарли рассмеялся. Она продолжила: — Это старомодное выражение, означающее человека, который болтается по барам, и считает, что все девчонки должны его обожать, потому что он весь такой замечательный.

— Но, ведь, это не правда? — Сара хотела убедиться, что всё поняла правильно.

— Вот именно. — Эсфирь кивнула.

Чарли тихо изобразил хлопки в ладоши. Она справилась с объяснением лучше, чем он.

Вслед за Сарой забрёл Патрик. Он нёс книжку с картинками. Он залез к отцу на ногу и сказал:

— Читай!

В свои два года он до сих пор говорил, как по телеграфу — наименьшее количество слов, которые могли бы сделать дело.

— Хорошо, — сказал Чарли. "Это история о Любопытном Джордже и Человеке в Розовых Панталонах. Они…"

Дальше он не продвинулся.

— Читай правильно, пап, — гневно произнёс Пэт.

— Прости, — сказал Чарли, не чуя за собой вины. Он играл в такие игры с этой книгой с тех самых пор, как они её купили. Его это занятие веселило, а детей сводило с ума. Можно ли просить лучшего?

— Ну, короче, Любопытный Джордж и Человек в Оранжевых Носках…

— Пап!