Джо Стил

— Я совершенно точно женился не на дурочке, когда связывался с тобой узами брака, так ведь?

— Надеюсь, нет. — Развивать тему Эсфирь не стала. Порой, гонор подавал в ней голос, но всегда негромко.

Спустя какое-то время, газеты позабыли о речи. Для газетчиков всё являлось сенсацией дней на девять. О ней докладывают, о ней кричат, а потом о ней перестают говорить, поскольку становятся слишком заняты освещением сенсации следующих девяти дней. Чарли понимал, что многое, о чём он писал, уходило на ветер. Он не позволял этим мыслям занимать его. Он оплачивал счета, не был должен никому в мире ни единого дайма^[53] (Майк должен ему пятнадцать баксов и этот долг тянулся с самого Версальского договора^[54], но Чарли не заботило взимание долга), и он не мог придумать, что могло бы вынудить его поступить иначе.

Он находился в офисе "Ассошиэйтед пресс" и писал статью об одном конгрессмене от Миссисипи, который, похоже, никогда не слышал слова "осторожность", когда на его столе зазвонил телефон. Он схватил трубку, не дожидаясь второго сигнала.

— Салливан, — пролаял он, надеясь получить ещё больше грязи о том, как конгрессмен, словно грязная губка, впитывал средства, выделенные на избирательную кампанию.

— Здравствуйте, Салливан, — Обладатель голоса на том конце провода, определенно, знал его, но Чарли не сумел его опознать. Ему этого так и не удалось, и голос продолжил: — Если завтра утром, в районе десяти часов явитесь на северную сторону Капитолия, увидите кое-что интересное.

— Да, ну? И что же? — спросил он, но связь уже оборвалась. На осознание этого ему потребовалось больше времени, чем обычно. Выругавшись под нос, он повесил трубку.

— Что случилось? — поинтересовался репортёр за соседним столом.

— Не знаю. Номером ошиблись, наверное.

Чарли не хотелось, чтобы кто-нибудь ещё ходил к Капитолию и писал о том, что увидит — что бы он там ни увидел.

— Иногда телефоны меня бесят, — произнёс этот репортёр. — С ними удобно, конечно, но Боже, они раздражают.

— Это уж точно, — сказал Чарли.

Тот парень, его звали Зак Старк, продолжал жаловаться. Чарли слушал его вполуха. В голове он раз за разом продолжал прокручивать этот телефонный звонок. Голос он не узнал, хотя его не покидало чувство, что должен был.

Решить эту задачу ему не удалось, поэтому он вернулся к статье о конгрессмене. В животе заурчало. Он был голоден, на ланч он должен был прерваться ещё двадцать минут назад, и отправился в забегаловку.

Забегаловка… Он вспомнил ту, что в Чикаго уже почти два года назад, куда отправился обедать после того, как демократы, проголосовав всю ночь, утро встретили без кандидата. Ему вспомнился Винс Скрябин, который говорил по телефону-автомату в коридоре, когда Чарли вышел отлить.

Ну, точно, именно этот голос он сейчас и слышал. Что-то затевалось, либо случится завтра утром у Капитолия. Коротышка, которого прозвали Молотком, не станет звонить просто так. И тратить время на шутки он тоже не станет. Чарли мог бы представить, чтобы чем-то подобным занимался Стас Микоян, но не Скрябин. Насколько было известно Чарли, чувство юмора Скрябину удалили хирургическим путём, когда тому было девять лет.

Каким-то образом, Чарли был готов поставить на кон несуществующее у него поместье на то, что и в этот раз Скрябин бросил монетку в телефон-автомат. Этот телефонный звонок не был похож на те, что шли из Белого Дома. Этот звонок также не был похож на те, что можно было бы отследить до Белого Дома.

Это означало… Что, блин, вообще это могло означать? Если бы Скрябин хотел, чтобы он знал, этот хладнокровный ублюдок объяснил бы подробнее. Нет, Скрябин хотел, чтобы Чарли всё увидел сам. И Скрябин отлично знал, что он так и поступит.

Чарли не нравилось, когда его так влёгкую дёргали туда-сюда. Но ещё меньше он хотел бы, чтобы ему не позвонили. Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь его обскакал. И он, определенно, не хотел, чтобы Винс Скрябин кому-то помогал обскакать его. Он прекрасно понимал, что Молоток во время звонка, должно быть, тихонько хихикал. Поглумиться над репортёром — это почти столь же весело, как отрывать крылья мухам.

* * *

Чарли стоял около Капитолия, ожидая увидеть то, что он должен был увидеть. Внутри заседал Конгресс, а Верховный суд размышлял, как бы отрицательно к этому ни относился Джо Стил. В нескольких кварталах отсюда строилось отдельное здания для судей, но готово оно будет не раньше, чем через год.

Чисто на всякий случай Чарли захватил с собой фотографа, кряжистого лысого паренька по имени Луи Паппас. Луи имел привычку жевать сигары, не прикуривая их. Возможно, он хотел совместить курение и жевание табака. А, может, это просто у него такая причуда.

— И что же тут творится? — спросил он у Чарли.

— Не знаю. Мы здесь как раз за тем, чтобы выяснить, — ответил Чарли. — Если ничего не случится, куплю тебе обед.